— А что тут можно добавить, мадам? Вы же сказали все без утайки. Мне нечего возразить. Реджи опешила. Ни лжи, ни оправданий?
— Вы… вы признаетесь, что все еще хотите ее?
— Кого? Я говорю о своем ублюдстве. Если помнишь, я тебя предупреждал. Я не хотел, чтобы ты выходила за меня замуж.
— Но ты мог бы измениться.
— Как я могу изменить обстоятельства моего рождения?
— Рождения? — нахмурилась она. — Что с тобой, Николас? Я говорю о твоем поведении. Ты — ублюдок.
Последовала напряженная тишина, затем он спросил:
— Неужели Мириам ничего тебе не сказала? Не открыла мою тайну?
— О чем ты говоришь? — вспылила Реджи. — Да, Мириам рассказала мне о твоем рождении. И сделала это с превеликим удовольствием. Но какое это имеет отношение к нашему разговору? Если хочешь знать, ты должен благодарить судьбу, что она не твоя мать.
Николас стоял как громом пораженный.
— Значит… тебя это не волнует?
— Волнует? Не будь идиотом. Два моих кузена тоже внебрачные дети, но разве я меньше люблю их? Конечно, нет. Ты же не виноват. — Она перевела дух и гневно сказала:
— У вас, сэр, и без того полно недостатков. Я вам жена лишь наполовину. И я не буду стоять и глядеть, как вы возобновляете старые романы! Если я еще увижу вас с этой женщиной, то воспользуюсь уроками Конни и разрежу вас обоих на куски!
Он засмеялся и никак не мог остановиться, что окончательно вывело Реджи из себя. В этот момент в комнату вошла Элеонора:
— Что здесь происходит, дорогие мои, война или семейный спор?
— Семейный? — крикнула Реджи. — Он не знает, что он член семьи! Он, наверное, думает, что еще холостяк, и соответствующим образом ведет себя.
— Это не так, — серьезно возразил Николас.
— Объясните ему, Элли! — воскликнула Реджи. — Он — муж или нет?
И она бросилась вон из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. Неожиданно она вспомнила его слова и чуть не упала с лестницы. Я не хотел, чтобы ты выходила замуж за ублюдка.
Реджи ошарашенно уставилась в пространство. Неужели это и есть причина его безобразного поведения? Почему она не подумала об этом раньше, когда Мириам как бы мимоходом упомянула о рождении Николаса? Неужели он думал, что она станет его презирать?
Ну и глупец! Реджи опустилась на ступеньки и начала хохотать как сумасшедшая.
Глава 40
Вечером стол накрыли на террасе, поскольку гости играли на лужайке в крокет. Реджи вынесла Томаса на теплое закатное солнце. Лежа на одеяле, малыш поворачивал головку, ловя незнакомые звуки. Каждому из гостей хотелось посмотреть на маленького лорда Монтьета, и Томас вскоре стал центром внимания.
Лишь несколько человек собирались провести еще одну ночь в Сильверли. Многие уехали еще утром, в их числе и леди Эддингтон. По просьбе Николаса или по собственному разумению — этого Реджи не знала.
Памела Ритчи тоже подошла взглянуть на Томаса. Несчастная женщина, если она будет все время такой недовольной, у нее вскоре появятся морщинки у рта.
Реджи спокойно наблюдала за игрой мужа и Анны Хенслоу. Они стояли рядом, дожидаясь своей очереди, и чему-то смеялись, но Реджи это уже не могло испортить настроение. Николас при каждом удобном случае хитро подмигивал ей и улыбался, как будто намекал на им одним известный секрет.
Он выглядел счастливым, и Реджи, зная причину, тоже была счастлива.
Томас, уже достаточно пробывший на открытом воздухе, вдруг заерзал с удвоенной энергией — верный признак того, что он голоден.
— Вечером здесь так хорошо, тихо, — сказала Элеонора. — Я буду скучать по тебе и малышу.
— Вы уезжаете, Элли? — удивилась Реджи.
— Я больше тебе не нужна, девочка моя. — Обе знали, что Элеонора осталась в Сильверли, чтобы помочь Реджи спасти брак. — Дикен говорит, что Ребекка без меня совсем заскучала и даже забыла про свои командирские замашки. И Дикен тоже соскучился. Честно говоря, мой отъезд из Корнуолла дал мне возможность многое понять.
— Вы и Дикен?.. — радостно воскликнула Реджи.
Элеонора улыбнулась:
— Последние четыре года он уже тысячу раз делал мне предложение. Теперь, кажется, пора отнестись к этому серьезнее.
— Ах, замечательно! Вы хотите, чтобы помолвку устроили мы с Николасом или Ребекка?
— Боюсь, Ребекка будет настаивать, — засмеялась Элеонора. — Она уже несколько лет уговаривает меня выйти за Дикена. — Томас подал голос, привлекая к себе внимание. — Хочешь, я отнесу его наверх, дорогая?
— Нет, у вас же не получится накормить его без меня, — лукаво улыбнулась Реджи.
— Тогда иди и возвращайся поскорее. Ники весь день с тебя глаз не сводит. Если ты задержишься, он побежит тебя искать.
— Искать ее не обязательно, я прекрасно знаю, где она, — весело сказал Николас, беря сына на руки. — Этот мошенник уже проголодался? О, да он же мокрый! — Николас быстро протянул его Реджи, и обе женщины засмеялись. Реджи обернула малыша чистой пеленкой:
— С детьми такое случается, и довольно часто. Теперь дай его мне.
— Нет, я сам понесу, — сказал Николас и шепнул ей на ухо:
— Может, когда закончишь, у нас будет время уединиться?
— Какая трогательная картина! — раздался голос Мириам. — Отец нянчит внебрачного отпрыска. Вы, Эдены, прекрасные отцы, но, к сожалению, никудышные мужья.
Николас резко повернулся:
— Вам не удастся оскорбить меня, мадам. Должно быть, вы злитесь на то, что ваш план не удался.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду; — надменно ответила она.
— Не понимаете? Тогда разрешите поблагодарить вас. Если бы не тщательно составленный вами список гостей, трещина в наших с Региной отношениях продолжала бы увеличиваться. А теперь мне остается лишь выразить вам чистосердечную признательность за воссоединение нашей семьи, любезная матушка.
Лицо Мириам исказила злоба, которую она не сумела скрыть.
— Мне до смерти надоело слушать, как ты называешь меня «матушкой». Да, кстати, Николас, ты даже не подозреваешь, насколько этот список замечательный! — засмеялась она. — У меня для тебя сюрприз. Здесь и твоя настоящая мать. Разве это не чудесно? Предлагаю тебе расспросить каждую из приглашенных дам, не она ли та сучка, которая тебя родила? Будет очень забавно!
Николас стоял как оглушенный, даже не пытаясь остановить Мириам. Реджи забрала у него Томаса, но он этого не заметил.
— О, Николас, не расстраивайся, — нежно прошептала Реджи, — Она сказала это со злости.
— А если нет? Вдруг она сказала правду? Реджи беспомощно обернулась к Элеоноре. Та стояла бледная как полотно. Реджи все поняла, но не собиралась отступать.
— Скажите ему.
— Регина! — умоляюще прошептала Элеонора.
— Разве вы не видите? Нельзя ждать. — Реджи прижала к себе малыша и замолчала.
Николас с болью и недоумением переводил взгляд с жены на Элеонору.
— О, Ники, — умоляюще начала Элеонора. — Мириам, конечно, была вне себя, но… но она сказала правду.
— Нет! — вырвалось у него. — Не ты. Ты бы сказала, если…
— Я не могла сказать, — заплакала Элеонора. — Я дала Мириам слово, что отказываюсь от тебя, а она,
