Уже два часа как стемнело, когда Кристина наконец вошла в дом и в изнеможении привалилась спиной к входной двери. Из гостиной вышел Филип с рассерженным встревоженным лицом, но, увидев ее, немедленно успокоился и даже улыбнулся. За его спиной маячили обеспокоенная Карин и гневно глядевший на сестру Джон.

— Где тебя носило, Кристина, черт возьми? — взорвался ее брат. — Вот уже второй раз за сегодняшний день ты исчезаешь, никому не сказав ни единого слова. Что на тебя нашло?!

— С Филипом-младшим все в порядке? — устало пробормотала Кристина.

— Конечно. Правда, Джонси пришлось послать за кормилицей, когда ты не вернулась, и малыш немного раскапризничался, но сейчас он спит. Крисси, ты не ушиблась? Ты выглядишь так, словно упала с лошади.

Кристина невольно оглядела себя. Какой ужас! Спутанные волосы разметались по плечам и свисают до талии. Амазонка из темно-зеленого бархата порвана во многих местах во время буйной скачки по лесу.

Оторвавшись от двери, Кристина гордо выпрямилась:

— Я в порядке, Джон. Просто устала и голодна. Она уже повернулась, чтобы уйти, но Джон потянул ее обратно:

— Минуточку, юная леди. Ты не ответила на мой вопрос. Где ты была все это время? Все слуги тебя разыскивали!

Взглянув в веселое лицо Филипа, Кристина неожиданно обозлилась:

— Черт побери! Я больше не ребенок, Джон! И могу сама позаботиться о себе! Нет никаких причин посылать поисковую партию лишь потому, что я решила немного прогуляться!

— Немного? Тебя не было почти весь день!

— Скакала на Дэксе — только и всего! И тебе лучше других должно быть известно, почему!

Джон и правда знал — почему. Кажется, присутствие Филипа в этом доме беспокоило Кристину больше, чем он думал.

— Крисси, я хочу поговорить с тобой. Наедине, — решил он.

— Только не сегодня, Джон. Говорю же, я совершенно измучена.

Провожая ее до лестницы, Джон шепнул так, чтобы не слышали остальные:

— Крисси, если ты действительно не выносишь Филипа, может, попросить его уехать?

— Нет! — крикнула она, но тут же добавила, уже спокойнее:

— Не стоит, Джон. Не могу же я лишить его права видеться с сыном. Я постаралась смириться… и с этого дня смогу терпеть его присутствие.

Она от души надеялась, что говорит правду.

После ухода сестры Джон с хмурым видом подошел к Карин.

— Я велю прислать в комнату Кристины поднос с ужином и горячую воду для ванны, — пообещала та, встревоженно глядя на мужа. — Ты узнал, что ее так расстроило?

— Да, — ответил Джон, неодобрительно посмотрев на Филипа, — только никак не пойму, что делать.

Настал пятый день нового, 1885 года. Последняя неделя оказалась очень напряженной для всех обитателей Уэйкфилд-Мэнор, но больше всего для Кристины. Эстелла при каждой встрече старалась уколоть ее, особенно в присутствии Филипа, который лишь снисходительно улыбался. Но хуже всего приходилось, когда все собирались за ужином. Бедные Джон и Карин восседали по обеим торцам стола, с ужасом ожидая очередного взрыва. Кристина и Томми занимали места по одну сторону, а Эстелла и Филип — по другую, причем Томми не сводил с Филипа уничтожающего взгляда, а Эстелла не упускала случая высказать Кристине свое презрение. Все чувствовали себя так, словно сидели на пороховой бочке.

С того дня, как Кристина исчезла на несколько часов, Филип изменился. Он больше не пытался вывести ее из себя и обращался с ней сдержанно, с вежливым холодком. И никогда не упоминал о прошлом, что еще больше нервировало Кристину: она постоянно ждала от него какой-нибудь язвительной реплики, однако всякий раз напрасно.

Она старалась не оставаться наедине с Филипом, но их всегда оставляли наедине, когда он приходил в детскую. Кристина настаивала на присутствии Джон-си, но как только появлялся Филип, та под каким-нибудь неуклюжим предлогом исчезала.

Однако Филип, казалось, интересовался лишь сыном и совсем не замечал Кристину. Он часами мог наблюдать, как она купает Филипа Джуниора или играет с ним на большом голубом ковре, но когда наставало время кормления, тактично выходил. И это окончательно сбивало Кристину с толку.

Но худшей из ее бед стал Томми. Со времени появления Филипа он стал слишком требовательным, постоянно настаивал, чтобы Кристина назначила день свадьбы, хотя пока ей удавалось придумывать убедительные отговорки.

Но сегодня Кристина наконец узнала нечто очень се обрадовавшее. Когда она сидела за поздним завтраком, в столовую вошла Карин.

— Эстелла наконец решила вернуться домой. Она сейчас наверху, собирает вещи.

Кристина ничего не ответила, хотя готова была запрыгать от счастья.

— Хотя Эстелла моя сестра и я люблю ее, все же не могу не признать, что рада ее отъезду, — продолжала Карин. — Не могу только понять причину столь внезапного решения, а Эстелла ничего не хочет объяснить. Только вчера я пыталась уговорить ее уехать, но она наотрез отказалась. А нынче утром Эстелла отправилась покататься с Филипом и, вернувшись, вдруг заявила, что не останется здесь больше ни минуты. Конечно, так лучше, потому что я знала, что Эстеллу ждет горькое разочарование, но все-таки я не могу понять, в чем тут дело.

Кристина тоже не понимала. Но не все ли равно, почему уезжает Эстелла: главное, что она уедет. Теперь Кристине не придется страдать при виде другой женщины, откровенно льнущей к Филипу. Правда, теперь Филип, узнав о решении Эстеллы, может тоже уехать!

И Кристина неожиданно почувствовала, что радость куда-то улетучилась.