сжав губы, барабанил пальцами по ручке кресла. Сидящий в углу Коляда напряженно обдумывал сложившуюся ситуацию, пытаясь выстроить в уме последовательность, в которой теперь должны были начать развиваться события.

Иногда он бросал взгляд на Женю.

Та сидела с отрешенным видом.

В гостиную быстрым шагом вошел Аркадий Анохин и тут же направился к Непесову.

– Мурад Мурадович, вы уже слышали?

Только тут он заметил сидящую без движения Женю.

– Женя, мне очень жаль, что это произошло. Ты должна держаться.

Женя подняла на него глаза, потом посмотрела на Непесова, на Олега. Не говоря ни слова, поднялась с дивана и пошла в сторону выхода.

– Женя, ты куда?

– На воздух, Мурад, – ответила она, не оборачиваясь. – Мне надо подышать.

Когда Женя вышла, Анохин занял ее место на диване.

«Покупайте новый эффективный наполнитель для кошачьих туалетов, – неслось из телевизора. – Ваша кошечка скажет вам спасибо».

– Да выключи ты, на хрен, этот чертов телевизор! – крикнул Непесов.

Коляда еще ни разу не видел его в гневе.

Анохин нажал кнопку пульта, и в гостиной стало тихо.

– Что будем делать, Мурад Мурадович? – поинтересовался он, не обращая никакого внимания на Коляду. – Мы не можем так это оставить.

– А мы это так и не оставим, – процедил Непесов. – Я эту суку достану.

Теперь Коляда видел перед собой не доброго и отзывчивого дядю Мурада Непесова, который взял на себя заботу о сыне своего погибшего друга. Теперь перед ним сидел Перс – богатейший человек Приморского края, который мог себе позволить содержать чуть ли не целую армию, но не смог помешать убийству Кравцовой. И от осознания этого простого факта он был в ярости.

Непесов посмотрел на Коляду:

– Олег, у меня к тебе просьба. Ступай побудь вместе с Женей. Ей сейчас тяжело. Успокой ее как-нибудь. Ну я не знаю. Ступай.

Не говоря ни слова, Коляда поднялся и отправился искать Женю. Он понимал, что Непесов решил не говорить при нем о делах, тем более о таких.

Но ничего, рано или поздно он сумеет выяснить все, что ему нужно.

Выйдя из особняка, Коляда увидел вооруженных автоматами охранников. Они курили и разговаривали о чем-то своем. Коляде не было слышно их разговора, но содержание ему было примерно известно. В последние дни все разговоры были только о войне.

При виде Коляды охранники замолчали.

К нему здесь было странное отношение. Все знали об особом внимании к нему Непесова, но никто, за исключением руководителей охраны, не знал причин этого.

Коляда направился прямо к ним:

– Вы не видели Женю? Мурад Мурадович попросил найти ее.

– Она пошла к морю, – ответил один из охранников. – Ребята хотели пойти ее сопровождать, но она их отшила.

– Значит, пошла одна?

– Одна, – подтвердил охранник. – Слушай, Олег, а это правда, что ее мать взорвали?

– Да, только что по телевизору экстренный выпуск показывали. Ее и две машины сопровождения. Всех подорвали.

– Вот суки!

– Суки, – согласился Коляда.

Отвернувшись, он направился к морю.

Особняк Непесова занимал огромную территорию. Это был целый парк со своим лесом. Одной стороной этот парк выходил на побережье.

Раньше на этом месте располагался детский пионерский лагерь, но он закрылся еще в конце восьмидесятых из-за нехватки средств. Что можно было разворовать – разворовали, а все остальное за пару лет пришло в полную негодность и сгнило.

Потом всю эту территорию приобрел в личную собственность Мурад Непесов. И значительную помощь при покупке оказала ему Белла Владимировна Кравцова.

Коляда прошел мимо старого фонтана и вышел к каменной лестнице, ведущей к морю. Внизу он увидел фигуру Жени. Она сидела на скамейке и смотрела на море.

Когда он подошел, она даже не повернулась.

– Что тебе надо? Передай Мураду, что со мной все в порядке. Просто мне надо побыть одной.

– Мне жаль, что так произошло с твоей матерью. Я понимаю, как это тяжело.

– Понимаешь? – Она резко повернулась. – Что ты понимаешь? Да ты ни хрена не понимаешь.

Развернувшись, Коляда направился обратно.

– Подожди, – услышал он за спиной голос Жени.

Коляда остановился.

– Извини, я не хотела тебя обидеть. – Ее голос стал мягче. – Я не подумала, что твои родители... Ну, в общем, они ведь тоже погибли...

– Ничего. Я не обиделся. Ты сейчас очень расстроена.

– Присесть не хочешь?

Она подвинулась на край, освобождая ему место. Коляда сел.

Несколько минут они сидели молча, наблюдая за накатывающимися на берег волнами.

– Понимаешь, – начала Женя, – мы говорили с ней за час до того...

Она начала тихонько всхлипывать.

– ...до того, как это случилось. У нее был такой странный голос. Сейчас я думаю, что она знала... нет, не знала – чувствовала, что это должно произойти. А мы поговорили так недолго...

Женя расплакалась.

Коляда аккуратно обнял ее, Женя уткнулась ему в плечо и разрыдалась по-настоящему.

– Успокойся, Женя.

Коляда не умел утешать девушек. Людей вообще сложно утешать в таких ситуациях. Никогда не знаешь, что именно надо сказать, чтобы человеку сделалось легче, поэтому начинаешь нести всякую чушь и произносить самые банальные слова.

Однако, как ни странно, это действует.

Наверное, это происходит оттого, что любые слова от самых умных и важных до самых глупых на самом деле ничего не значат. Человеку нужны не слова, ему нужно тепло и ощущение того, что кто-то есть рядом. Кто-то, готовый выслушать и посочувствовать.

Именно посочувствовать. Не понять, не объяснить, не разложить все по полочкам, а просто посочувствовать.

Спустя десять минут рыдания перешли во всхлипывания, потом они стали все реже, реже и наконец прекратились совсем.

Женя подняла мокрое от слез лицо и посмотрела на Коляду.

– Спасибо, Олег. – В ее голосе звучала искренняя благодарность. – Правда, спасибо.

– Не за что. Я рад, что тебе лучше.

Он убрал руку с ее плеча.

Жест вышел настолько неловким, что Женя рассмеялась. Коляда тоже улыбнулся.

– А ты правда пять лет лежал в сумасшедшем доме?

Улыбка исчезла с его лица.

– Извини, что я спрашиваю, просто это так...

– Необычно?

– Ну да, – просто сказала Женя.