Он резко повернулся и хмуро воззрился на нее.

— Не говори глупостей. Ты прекрасный работник. Но не думаешь же ты, что будешь продолжать работать, став моей женой? У тебя и без того хватит хлопот. Я открою на твое имя счет в банке, чтобы ты могла заняться поместьем. Согласись, работы у тебя будет более чем достаточно.

— О, Джеффри! Конечно, я займусь этим с великой радостью. — На ее лице появилось мечтательное выражение.

— Мне кажется, со временем нам надо будет пристроить отдельное крыло под контору, чтобы весь дом использовался исключительно для нужд семьи. Ты согласна?

— Не знаю. По-моему, в этом нет необходимости. Дом такой большой. Надеюсь, ты не станешь возражать против того, чтобы выделить матери несколько комнат в западном крыле.

— Разумеется, нет. Все вопросы, связанные с особняком и поместьем я оставляю на твое усмотрение. Теперь насчет бракосочетания. Надеюсь, ты не хочешь устраивать пышное торжество с сотнями гостей и фейерверком?

— Нет-нет, ни в коем случае. Но я бы хотела, чтобы мы обвенчались в маленькой городской церкви, в которой венчались мои родители и мои дедушка с бабушкой. Я знаю, ты считаешь все это сентиментальной чепухой…

— Я не возражаю, — сказал он. — Пусть будет церковь. — Он взглянул на часы. — Уже довольно поздно. Мне пора.

Она быстро встала и шагнула к нему. Он взял ее за руки. Кэрри подошла ближе, ожидая поцелуя, но Джеффри только слегка коснулся губами ее лба и отступил.

— Спокойной ночи, моя дорогая, — пробормотал он хрипловатым голосом и быстро вышел.

Следующие несколько дней прошли в сплошной круговерти. Как Джеффри и обещал, он отвез Кэролайн в банк и открыл счет на ее имя. Когда они вышли из банка, он сказал:

— Нам нужно заглянуть еще в одно место. Идем. — Он привел Кэрри в ювелирный магазин, побеседовал с владельцем, мистером Яллопом, и перед ними на прилавке появились роскошные обручальные кольца. — Выбирай любое, — сказал он.

Кэрри растерялась. Они все были такие красивые, что трудно было отдать предпочтение какому-то одному. В конце концов она выбрала очень красивое колечко из белого золота с россыпью крошечных бриллиантов.

— О, Джеффри, — благоговейно прошептала она, примерив кольцо. — Какая прелесть!

Джеффри поднял ее руку повыше и внимательно рассмотрел покупку.

— Очень мило, — заметил он в своей обычной сдержанной манере.

— Знаешь, мне, наверное, следовало бы вначале поговорить с мамой. Сегодня во второй половине дня я собираюсь в клинику. Ты ведь поедешь со мной, Джеффри?

— Конечно, дорогая. Сейчас мы зайдем в ресторан поедим, потом я загляну в одно место по производственным делам, а после этого поедем в больницу и все расскажем твоей маме.

— Надеюсь, она не станет возражать, — неуверенно проговорила Кэрри.

— На дворе двадцать первый век, Кэролайн, к тому же ты уже совершеннолетняя. Понимаю, я не тот, кого бы миссис Абигайль Медоуз хотела видеть своим зятем, но ей придется смириться.

Сначала Абигайль была настроена скептически.

— Не знаю. Я даже и не подозревала, что между вами существуют не только деловые отношения. Ты даже не намекала ни на что подобное.

— Понимаю, — сказала Кэрри, — все это кажется несколько неожиданным, но мы с Джеффри все обсудили и пришли к выводу, что так будет лучше для всех нас.

— Но к чему такая спешка? Это выглядит так странно. Почему бы вам не подождать, пока я выйду из больницы и окончательно поправлюсь. Слыханное ли дело, чтобы между помолвкой и женитьбой был такой короткий срок!

— Вы совершенно правы, миссис Медоуз, что беспокоитесь за свою дочь, — согласился Джеффри. — Но видите ли, в чем дело. Мы с Кэролайн подумали, что вам после операции потребуется специальный уход, поэтому мы хотим предложить вам собственные комнаты в западном крыле особняка, на первом этаже, чтобы не пришлось подниматься по лестнице.

Глаза Абигайль загорелись расчетливым блеском. Она накрыла руку Джеффри своей ладонью.

— Это весьма благородно с вашей стороны, Джеффри, но я слишком слаба, чтобы самостоятельно заботиться о себе.

— Я, как и прежде, буду заходить и ухаживать за тобой, мама, — поспешила вмешаться Кэрри.

— Не думаю, что мистеру Барлету понравится, если его жена будет тратить свое время и силы на уход за мной. Вот если бы у меня была помощница, ну что-то вроде компаньонки, то так было бы гораздо удобнее для всех, не правда ли?

— У вас будет все, что пожелаете, миссис Медоуз, — твердо пообещал ей Джеффри. — Я не допущу, чтобы мать моей жены хоть в чем-либо испытывала недостаток. Кстати, а почему бы вам после выздоровления не отправиться в путешествие в какую-нибудь теплую страну — скажем, в Италию?

— О, вы просто чудо, Джеффри. С огромным удовольствием. Италия — восхитительная страна. Мы были там, когда втроем путешествовали по Европе, не правда ли, дорогая?

— Да, мама.

Кэрри было даже немного неловко от того, как виртуозно Джеффри преодолел все возможные возражения матери, поманив ее перспективой возвращения к жизни состоятельной женщины. Раньше она довольно часто выезжала посмотреть мир, но богатство, окружавшее ее с детства, со временем стало частью прошлого, а Джеффри предлагал все это вернуть.

При мысли о предстоящем путешествии в Италию и о возможности посещать свой лондонский клуб и светские вечеринки, глаза Абигайль загорелись.

Конечно, решающими аргументами согласия миссис Медоуз на их брак были заманчивые перспективы новой роскошной жизни. Но Кэрри не осуждала мать и могла только порадоваться за нее, хотя Абигайль не особенно задумывалась над причинами, по которым ее дочь решила вступить в брак.