Но ее наступленья придется ждать дольше чем

ждали полета Икара

Я завещаю грядущему жизнь Гийома Аполлинера

Который был на войне и одновременно везде

В тыловых городах на счастливых бульварах

и скверах

В каждой точке земли и в заоблачных сферах

В тех кто гибнет сминая ногой загражденья

В лошадях в лицах женщин в лафетах

В зените в надире во всех четырех странах света

И в особом накале который бывает лишь в ночь

перед боем

Конечно намного прекраснее было бы это

Если б мог я считать что все то в чем живу я везде

Наполняет собой и меня

Но этого мне не дано

Ибо если я сам и могу находиться повсюду то

внутри у меня не найти ничего кроме меня самого

Перевод И. Кузнецовой

УЧЕНИЕ

В деревню солдаты пылили

Ведя разговор на ходу

Все четверо седы от пыли

А призваны в этом году

Болтали про все что минуло

Как будто ничто их не ждет

И лишь обернулись сутуло

Когда громыхнул недолет

И глянув на пустошь в осоте

К былому вернулись опять

Не зря умерщвление плоти

Учило людей умирать

Перевод А. Гелескула

НА УЧЕНИИ

Навстречу кухням и подводам

Четыре пыльных пушкаря

Призыв шестнадцатого года

Шли в тыл о прошлом говоря

Они в простор полей смотрели

И равнодушия полный взгляд

Через плечо бросали еле

Когда кряхтел им вслед снаряд

И говоря под свист железа

О днях не будущих былых

Солдаты длили ту аскезу

Что умирать учила их

Перевод Ю. Корнеева

ЗАКАЛКА

К деревне не спеша пробраться

Четыре бомбардира шли

Год призывной у всех шестнадцать

Все с головы до ног в пыли

На мертвую равнину глядя

Все вспоминали о былом

Не пригибались если сзади

Откашливался глухо гром

И в юношеском разговоре

О прошлом чудилась игра

Перекидная траекторий

Что их учила умирать

Перевод М. Зенкевича

К ИТАЛИИ

Арденго Соффичи

Любовь перепахала мою жизнь как бомбы полосу

передовую

Пришли война и зрелость совпадая

И ныне в августе пятнадцатого здесь

Вот в этом наспех вырытом окопе в жаркий день

Все мои мысли о тебе Италия отчизна сердца моего

Когда фон Клюк шел на Париж в преддверье

Марны

Мне вспоминалось разграбленье Рима ордами

германцев

Как описали ту картину

Испанец Деликадо Бонапарт и Аретино

Я силился понять

Возможно ли чтоб нация

Вскормившая культуру всей Европы

Ждала уничтожения безропотно

Но пробил час гробницы распахнулись

И призраки рабов извечно трепетавших

Восстали вопия НА БОЙ С ТЕВТОНЦЕМ

Мы армия незримая

Что слаще меда проще пригоршни земли

Подчас мы благодушно забываем о тебе Италия моя

Но знай ты дорога нам

Как мать как дочь любимая

Мы здесь и тобой без страха и отчаянья в груди

И если нас окопы и эскарпы не спасут и гибель

впереди

Мы знаем что другие сменят нас

И наша армия несметная бессмертна

Длинны не месяцы не дни не ночи

Длинна война

Италия

Ты наша мать и наша дочь сестра родная

Я жажду утоляю как и ты

Живою влагой виноградной

Легки перепела семьдесят пятого калибра наши

Как непохожи мы с тобой на бошей

В нас нет унылой спеси мы смеемся вволю

Мы не сентиментальны им подстать а они

ни в чем не знают меры но чужды веселья

И ты и я всегда печемся об изящном

и пренебрегаем пользой

В нас столько жизни

Привыкли любоваться мы созданьями искусства

и ремесел

Мы как детьми окружены цветами

И лилия когда-то доцветала в Ватикане

Траншеями изрезана бескрайняя равнина

Как пчелы тут и там гудят аэропланы

Над розами пунцовых взрывов и над нами

И ночь расцвечена бессчетными огнями

Всех мыслимых оттенков

Мы наслаждаемся самим страданьем тонко

Наш нрав так гибок Пылкость уживается с расчетом

В нас есть лукавство Смотрим мы с усмешкою

на вещи

В стреляющем не больше ярости чем в том кто

чистит овощи

Ты любишь как и мы красивые слова и жесты