— Иди, что застыл, как истукан? — повторил тайный советник. — Время ждать не будет.

Граф Этельстейн раздраженно теребил пальцами бахрому узорчатой бархатной скатерти. Он все еще не мог смириться с позором, который пережил, когда на место советника короля, которое он привык уже считать своей собственностью, назначили другого человека.

Конечно, потомку старинного графского рода необязательно состоять на придворной службе. До недавнего времени граф хотел выдать свою падчерицу замуж за варвара, узурпировавшего — по мнению потомка старинного рода — королевский трон, и тогда все было бы отлично. Кто посмел бы сравниться с тестем правителя Аквилонии? Тот вроде бы обратил на девушку внимание, но из этого так ничего и не вышло. Ведь этому олуху из непонятно где даже находящейся Киммерии все равно, кто перед ним: нобиль или простой солдат, — сделал же он своим советником, например, этого Бреганта! — а красавиц и без Мелиссы при дворе немало.

Да еще эта оборванка Белеза, фаворитка варвара: вообще, непонятно, кто она и откуда. Это еще надо доказать, что ее дядя якобы был графом Корзетты… Король вроде бы пока не собирается узаконить свои с ней отношения, но ведь он может сделать это в любой момент! Разве может королевская семья такой страны, как Аквилония, сплошь состоять из неизвестно какого племени людей? Если уж погрязший в пороках и пропивший последний ум король Нумедидес не смог удержать свой трон, и на престоле воцарился варвар- киммериец, то хотя бы в наследнике престола должна течь кровь аквилонского нобиля! Нет! Так больше продолжаться не может. С ним пора покончить, иначе пропадет благородная Аквилония! Граф в бешенстве скомкал край скатерти:

— Нергалово семя! Только с соломенной подстилки поднялся, на тебе, уже и король. И таких же неотесанных в советники тащит. — Этельстейн стукнул кулаком по столу. — И еще сынок этого Бреганта позволяет себе ухаживать за Мелиссой! О, времена! Ну, что тебе?

Последнее относилось уже к слуге, вошедшему в зал и почтительно ожидавшему у порога, когда на него обратит внимание хозяин.

— Пришел господин Гаримет.

— Зови, — граф поднялся с кресла, одернув камзол и поправляя перевязь.

Дверь вновь отворилась, и в зале появился дворецкий короля, вечно занятый и озабоченный Гаримет.

— Прости, дорогой друг… — начал он вместо приветствия, но граф недовольно оборвал его:

— Друг? Когда новому королю понадобился смышленый дворецкий, то кто умолял меня, чтобы я назвал его имя? А когда теперь надо было замолвить за меня словечко перед королем, то у тебя язык отсох, что ли? Или ты теперь в такую силу вошел, что мы уже тебе и не ровня? Плевать можно на графов и баронов, сами с золотыми цепями на шее! А?

— Да подожди же, Этельстейн, — протянул руки ладонями вперед Гаримет, словно отталкивая прозвучавшие в его адрес обидные слова. — Никто ничего не забыл, и я всегда стараюсь выполнить твои просьбы, но ты же знаешь нашего короля. Никогда нельзя предсказать, что он предпримет в следующий момент. Я прекрасно знаю, что ты был не прочь занять место советника, и, видят боги, всегда поминал о тебе Публию. И он, как мне казалось, уже готов был назначить новым советником именно тебя. Но ведь все произошло совершенно неожиданно: выходит король после утренней трапезы, и на тебе — Бреганта в советники, а беднягу Гарраха — в три шеи! Ну, Гаррах-то давно уже трясся мелкой дрожью, ожидая отставки, но откуда взялся этот вояка — ума не приложу! Теперь говорят: старый приятель Конана, воевали вместе… Если бы я заранее знал…

— Оно, конечно, так — с варварами никогда ничего не поймешь, — махнул рукой граф, немного успокаиваясь. — Посадили нам его на шею… то есть сам сел… законного монарха своими руками задушил… И ничто его не берет — Арпелло вон совсем недолго продержался на троне. Непонятно только: за что на нас боги прогневались? Ну да ладно! Выкладывай, с чем пришел?

— Слышал я на днях одну прелюбопытную вещь… — усаживаясь в кресло и напуская значительный вид, начал Гаримет.

— Но чем же? — граф весь напрягся, вглядываясь в глаза дворецкого.

— Новость исключительной важности, — как будто не заметив волнения собеседника, ехидно улыбаясь, продолжал Гаримет.

— Да не тяни ты, рога Нергала тебе в печенку! — окончательно потерял терпение Этельстейн.

— Я же говорю: исключительной важности. И хотелось бы знать, что я за нее получу?

— Тебе мало сделанного для тебя? Ах ты, Сетово отродье!

— Ну, как знаешь, — развел руками пройдоха-дворецкий. — Только не думай, что я у короля на службе в золоте купаюсь. В любой момент, между прочим, могут дать пинка под зад, вот как бедолаге Гарраху. И с чем я тогда останусь? Сам знаешь: времена тяжелые и непредсказуемые. Вот есть у меня знакомец один, тоже на неплохой должности состоял при дворе, так у того ума хватило самому попроситься со службы долой. Конечно, когда сколотил себе кое-какое состояньице. Сказал, что захворал тяжко, и все такое прочее. И поступил, как выяснилось, очень предусмотрительно. Власть поменялась, и где теперь кое- кто из бывших королевских слуг, а то и приближенных? — засмеялся дворецкий. — Один на веревке болтался пять дней, пока вороны не склевали, второй…

— Ты что, издеваешься надо мной, бездельник? Зачем рассказываешь мне эти дурацкие сказки?

— А чего это ты так разволновался? — не смутившись, продолжал гнуть свое Гаримет. — Ты и при том короле граф, и при этом, а я кто? Вот Баргиш, например, торгует лучиной для растопки и вполне доволен жизнью…

— Какой еще лучиной? — окончательно разозлившись, зарычал руками Этельстейн. — Что ты мне голову морочишь?

— Да шучу, шучу, — захихикал дворецкий. — Баргиш — крупный торговец лесом. Между прочим, поставляет товар и во дворец…

— Конечно же, не без твоего участия! — сердито оборвал его граф.

— А как же? — самодовольно развел руками Гаримет. — Надо же и мне откусить от жирного пирога! Вот и от тебя кое-что перепадает бедному королевскому слуге. Редко, правда…

— Да хватит тебе причитать! — рассвирепел граф. — Надоел уже, и без тебя тошно! Можешь идти и продавать свою новость кому-нибудь другому!

— Стал бы я выслушивать, как ты меня обругиваешь кем ни попадя, если бы нашелся другой покупатель, — издав вздох сожаления, потупил глаза дворецкий. — Нет, эта новость может оказаться весьма полезной как раз тебе.

— Мне? — Этельстейн почувствовал, как у него на лбу внезапно выступила испарина. — Речь идет о какой-то опасности?

«Не иначе, кто-то пронюхал о нашем заговоре!» — по спине графа пробежала струйка холодного пота.

— Может быть, да, а может быть, и нет, — загадочно произнес Гаримет и с безразличным видом отвернулся к окну.

— Не рви душу, охвостье Нергала! Будешь, наконец, говорить, в чем дело?!

— Ты ругаешься, совсем как Его Величество, — упрекнул его дворецкий, почувствовав себя хозяином положения, — а ведь, казалось бы, из благородных.

— Долго еще будешь надо мной издеваться?! — Этельстейн был готов разорвать наглеца на части. — Говори свою цену!

— Думаю, что… — Гаримет неспешно поднял глаза к потолку. — Красивая у тебя роспись, — мечтательно произнес он.

— Говори! — почти застонал граф.

— Думаю, двести золотых будет достаточно.

— Двести золотых? — нахмурился Этельстейн, почувствовав внезапную сухость во рту. — Я не ослышался? — спросил он холодным тоном.

«Если новость этого мерзавца стоит таких денег, то не идет ли речь о моей голове?» — подумал он, с ненавистью глядя на пройдоху-дворецкого.

— И то лишь потому, что я многим тебе обязан — кивнув головой, многозначительно добавил