в меховом салоне... – начала Настя, но Тамара Ивановна оборвала ее:

– Я уже говорила по телефону с Елизаветой Георгиевной, владелицей салона, и сказала, что вы подаете на расчет.

– Нет, Тамара Ивановна, я не хочу работать здесь! – воскликнула Настя. – И никто не может заставить меня!

Женщина поправила очки и заговорила назидательно:

– Итак, Настя... надеюсь, вы позволите мне называть вас так... давайте поговорим начистоту. Думаете, мне доставляет большое удовольствие работать на мадам, отличающуюся, мягко говоря, неуравновешенным характером? Отнюдь! Но вашим работодателем будет вовсе не Элеонора Николаевна. Мадам, не исключаю, в ближайший год съедет с этой виллы, и ее место займет новая подруга нашего хозяина. А наш наниматель и хозяин – Игорь Леонидович Басалыго.

– Тот самый? – вырвалось у Насти.

Тамара Ивановна строго взглянула на нее поверх стекол очков.

– Да, тот самый. Игорь Леонидович очень влиятельный человек, причем как в так называемой криминальной среде, так и в среде политиков и бизнесменов.

Фамилию Басалыго Настя уже слышала – он и содержал Элеонору Вербу. А кроме того, Басалыго являлся легендарной личностью, «крестным отцом» петербургской мафии, вором в законе нового поколения.

– Вижу, вы понимаете, что я имею в виду, – произнесла жестко Тамара Ивановна. – Если Игорь Леонидович делает кому-то предложение, то отказаться от него нельзя. Поскольку в данный момент сердце Игоря Леонидовича принадлежит мадам... надеюсь только, это скоро пройдет... пока каждый каприз мадам является капризом самого Игоря Леонидовича. Вы же не хотите ответить отказом господину Басалыго?

Настя судорожно сглотнула, а Тамара Ивановна продолжила уже менее строгим тоном:

– Вам не стоит бояться. Работы здесь много, мадам постоянно всем недовольна, но вам не следует обращать на нее внимания. Финтифлюшки приходят и уходят, а Игорь Леонидович остается. А он ценит верных работников. Возражения имеются?

Настя только выдавила из себя:

– Н-нет.

Интересно, а что бы произошло с ней, если бы она ответила отказом? Связали бы по рукам и ногам и утопили в Финском заливе? От Басалыго и не такого можно ожидать!

– Отлично! – кивнула Тамара Ивановна. – Сейчас я вызову кастеляншу, Нину Аркадьевну, и она подберет вам подходящую по размеру форму. Но сначала разрешите дать вам совет – никогда не перечьте мадам, никогда не поддавайтесь на ее провокации, никогда не вступайте с ней в дискуссии или споры, даже если очевидно, что она не права. Впрочем, мадам почти всегда не права. В глаза ей не смотрите, будьте почтительны и вежливы, всегда называйте по имени-отчеству – «Элеонора Николаевна». Если мадам начнет швырять предметами или кататься по паркету, вызывайте немедленно меня. Теперь что касается Игоря Леонидовича... Что бы ни происходило между ним и мадам, является их приватным делом. Ни слова о том, чему вы стали свидетелем, за воротами особняка. Запретить изливать душу другим горничным на кухне, во время обеденной паузы, я вам не могу, однако подобная болтовня тоже не приветствуется. Хозяин наш – добрый и справедливый человек, и мы все его очень уважаем. Если Игорь Леонидович проявит к вам... особый интерес, то немедленно сообщите мне. Впрочем, не думаю, что это произойдет, ведь вы, тут мадам права, совсем не в его вкусе. И вот еще что... Жить будете на вилле, потому что мадам вы можете потребоваться в любое время дня и ночи. За комнату и еду платить не надо, что вам только на руку. Выходной – раз в неделю. А вот и Нина Аркадьевна, она поможет вам с униформой...

Все произошло так стремительно, что Настя даже не смогла как следует обмозговать ситуацию. Ей пришлось сказать «да», потому что сказать «нет» было невозможно. Прямо-таки как в фильме «Рабыня Изаура» – ее берут в богатый дом, чтобы она выполняла прихоти хозяев. Насте очень не хотелось увольняться из мехового салона и поступать в горничные Элеоноры Вербы, но другого пути не было.

Девушке отвели небольшую комнатку около кухни, а в ней кровать, кресло, столик, платяной шкаф, телевизор на тумбочке и одно-единственное узкое оконце. Оставалось утешать себя тем, что жилище досталось ей бесплатно, значит, она сможет экономить.

Настя познакомилась с прочими работницами: несколькими горничными, кастеляншей, двумя уборщицами. Все они, отметила Настя, были не очень симпатичными – постаралась Элеонора, опасавшаяся конкуренток. Имелись на вилле и мужчины – садовник, шофер, электрик (он же сантехник и плотник), а также охранники.

Девушка получила черно-белую униформу и была вынуждена носить на голове шапочку – Элеонора вечно жаловалась, что горничные всюду роняют волосы. Настя быстро вошла в роль и усвоила свои обязанности. Мадам действительно могла разбудить звонком в три часа ночи и потребовать минеральной воды без газа (специально привозимой из Пиренеев!) с долькой лимона. Но когда Настя приносила стакан на подносе в будуар Элеоноры, та чаще всего уже спала.

С Игорем Леонидовичем Басалыго Настя столкнулась через несколько дней – он приехал на виллу навестить любовницу. «Крестный отец» не произвел на Настю особого впечатления – мужчина среднего роста, плотный, кряжистый, с абсолютно лысой головой и глубоко посаженными серыми глазами. Басалыго был одет весьма консервативно – сшитый на заказ темный костюм (как узнала позднее Настя, костюмы Басалыго шил у того же самого лондонского портного, что являлся поставщиком принца Чарлза и его отца принца Филиппа). Никакой нарочитой роскоши, никаких малиновых пиджаков, золотых печаток на пальцах или платиновых цепей на шее. Чем-то Басалыго напоминал голливудского актера Юла Бриннера, только взгляд был жесткий.

Еще Настю удивило то, что Игорь Леонидович приветствовал любого и каждого – он первым здоровался и с горничными, и с поварами, и с электриком. Элеонора, наоборот, никого и никогда не удостаивала даже кивка, не говоря уж о простенькой фразе, скажем: «Доброе утро». С хозяином Настя столкнулась на лестнице – он принципиально не пользовался лифтом. Заметив девушку, тот произнес:

– Здравствуйте. Меня зовут Игорь Леонидович. – Затем он подошел к Насте и протянул ей руку.

Растерявшись, Настя не знала, как себя вести.

– Насколько я понимаю, вы новая горничная Лоры? – спросил Басалыго, пронзая Настю взглядом серых глаз. – Тамара Ивановна хвалит вас. Я рад, что вы согласились работать на меня.

Настя робко протянула Басалыго руку, и тот слегка пожал ее. Девушка отметила, что ногти на руках «крестного отца» розовые и очень короткие.

– Всего хорошего, Анастасия! – сказал он и зашагал дальше по лестнице.

Хозяина прислуга обожала, а женщины частенько, пользуясь отсутствием строгой Тамары Ивановны, обсуждали его мужские достоинства. А вот мадам никто не любил, и все вздыхали с облегчением, когда она уезжала на съемки в Москву или куда-то еще: в течение нескольких дней никто не подвергался словесному террору, и можно было жить спокойно.

Через несколько месяцев Настя освоилась в особняке, который, как она поняла, представлял собой замкнутый мир. В свой единственный выходной она часто оставалась в комнате и читала – в первую очередь философские труды, которых было предостаточно в отличной библиотеке виллы. Элеонора к книгам не притрагивалась, листала исключительно модные журналы или желтые газеты, считая, сколько раз было упомянуто ее имя и сколько фотографий размещено. Прислуга шепталась, что мадам особым актерским талантом не обладает, зато у нее есть таланты в иной области, поэтому Басалыго и взял ее в любовницы.

Иногда Настя ездила в родной Петербург, гуляла по Летнему саду, просто бродила по городу, наслаждаясь свободой и ничегонеделанием. Однако потом все равно приходилось возвращаться в особняк, и наступала новая трудовая неделя.

Как-то поздней осенью разнесся слух, что Игорь Леонидович уезжает по важным делам куда-то в Сибирь. А это значило, что на время его отсутствия Элеоноре поручалось присматривать за его единственной дочерью.

– У Игоря Леонидовича имеется дочка? – спросила с удивлением Настя. – Он женат?

– Нет, он не был женат, но дочка у него имеется, – пояснила одна из служанок. – Машенькой зовут, и он