Полная дурных предчувствий, Настя смотрела на мелькающий за тонированными стеклами городской пейзаж.

Элеонора обитала на вилле, расположенной на берегу Финского залива. Распахнулись чугунные ворота, и джип въехал на территорию небольшого поместья.

Автомобиль остановился около лестницы, дверь распахнулась, и Настя ступила на дорожку из гравия. Охранники передали ее на руки пожилой некрасивой женщине в черном костюме. Та, окинув Настю критическим взглядом, произнесла хорошо поставленным голосом:

– Вы и есть Анастасия из мехового салона? Прошу следовать за мной!

Они прошли в монументальный холл, а оттуда на лифте поднялись наверх. Настя оказалась в сказке – стены были задрапированы розовым и золотистым шелком, через каждые два шага попадались мраморные статуи, с потолка свешивались огромные хрустальные люстры.

Миновав несколько помещений, дама доставила Настю в огромный овальный будуар, обставленный в пышном и прихотливом стиле рококо. Несмотря на то что было около часа дня, Элеонора, облаченная в легкий пеньюар, сидела перед гигантским зеркалом и расчесывала золотым гребнем распущенные волосы.

– Элеонора Николаевна, Анастасия из мехового салона доставлена, – почтительно доложила дама, видимо, секретарша или пресс-секретарь.

Актриса, взглянув на Настю в зеркало, томно произнесла:

– Можешь идти, Тома. Ах, и не забудь приказать напустить мне ванну. Температура – двадцать девять с половиной градусов. И никакой лаванды, у меня от нее жуткая мигрень. Только жасмин и фиалки! И подай туда сок – ананасовый. Хотя нет, грейпфрутовый.

Тома склонила голову:

– Конечно, Элеонора Николаевна, все будет исполнено. Когда вы соизволите принять ванну?

Актриса швырнула гребень на туалетный столик со словами:

– Это что, допрос? Когда тут разберусь, тогда и приму ванну! Неужели так сложно понять?

Тома, ничего не ответив, удалилась. Элеонора тяжко вздохнула:

– Господи, человеческая тупость выводит меня из равновесия. Хотя мой тренер по психоэнергетике говорит, что я не должна позволять провоцировать себя всяким дурам. Но ведь с таким персоналом с ума сойдешь! Они элементарных вещей не могут делать!

Настя подумала, что иметь такую хозяйку, как Элеонора Верба, трагично. Ее прислуге наверняка приходится несладко.

– Подойди сюда! – приказала Элеонора.

Настя послушно приблизилась к зеркалу.

– Не так близко! – наморщила точеный носик хозяйка. – Господи, чем от тебя разит? Потом, что ли? Да нет, еще хуже – дешевыми духами! Брр, отойди!

Настя отошла, насупившись. Нет у нее никакого пота, она два раза в день принимает душ! И дешевыми духами не пользуется!

– Значит, тебя зовут Настей? – спросила Элеонора, рассматривая девушку в зеркало. – Ну, чего ты так далеко встала? Я же сказала – подойди ко мне!

Да, Верба была еще та штучка.

Настя с опаской сделала пару шагов к капризной актрисе. Та на что-то нажала, и в лицо Насте вдруг ударил нестерпимо яркий свет.

– Так-так... – разглядывая ее, протянула Элеонора. – Плохая кожа, фигуры нет, только кости и кожа, волосы в перхоти...

Настя не знала, как реагировать на подобный бесцеремонный комментарий.

– Зато честная! – выключив источник света, заявила внезапно Элеонора. – Вернула мне браслет, хотя могла бы и не говорить никому ничего. У меня таких побрякушек знаешь сколько? Ну-ка, расскажи о себе. Тебе уже за тридцать, ведь так?

– Двадцать четыре, – ответила Настя.

Элеонора неприятно рассмеялась:

– Двадцать четыре? Это мне, милочка, двадцать четыре. Я что, не разбираюсь в подобных вещах? Кем работаешь в салоне?

Настя все честно рассказала, не понимая, для чего Элеонора пожелала видеть ее. Шубы возвращать не желает, но и новые приобретать тоже не спешит.

– Сколько тебе платит Лиза? Ах, так мало? Ну, понимаю! Однако не надейся получать у меня больше!

– У вас? – проронила Настя, а Элеонора, снова взяв гребень и начав расчесывать волосы, добавила:

– Ты что, такая тупая? Ах, ну да, я же не сказала тебе еще... Мне нужна новая горничная, расторопная и, что важнее всего, честная. А то предыдущая...

На лбу актрисы собрались морщинки.

– Предыдущая оказалась последней шлюхой. Легла под Игорька! Пришлось немедленно избавиться от этой твари. Но с тобой мне подобное не грозит – ты же такая страшная, Настя! Да и не во вкусе Игорька вовсе.

Настя поняла, что Элеонора ведет речь о своем могущественном любовнике.

– Я очень признательна вам, Элеонора Николаевна, но должна ответить отказом, – сказала девушка. Зачем ей менять шило на мыло и переходить в прислуги к сумасбродной особе?

Верба ударила гребнем по туалетному столику.

– Ты, видимо, что-то не так поняла, Настя! Я не предлагаю тебе место горничной, я хочу, чтобы стала моей горничной. А все, чего я хочу, немедленно исполняется! Ты уже зачислена в штат.

– Но... – попыталась возразить девушка.

Однако Элеонора нажала кнопку электрического звонка, и несколько секунд спустя появилась та же женщина в черном костюме.

– Тома, ты такая копуша, вечно тебя ждать приходится! – прикрикнула на нее актриса. – И за что вы только деньги получаете, негодяи? Так вот слушай: Настя будет отныне работать здесь, новой горничной. Проследи, чтобы она получила униформу. А также за тем, чтобы мылась почаще и не пользовалась дешевыми духами, купленными на базаре.

– Как вы пожелаете, Элеонора Николаевна, – ответила почтительно Тамара. – Ванна готова. С ароматом жасмина и фиалки.

– Какая ванна, Тома? Мне на съемках надо быть к одиннадцати... – тряхнула головой актриса.

– Разрешу себе заметить, что уже пять минут второго, – сообщила женщина, и Элеонора воздела к потолку руки.

– Господи, какие же вы все тупые! Я же сказала, что у меня сегодня съемки, и вот теперь оказывается, что опоздала. И все из-за тебя, Тома! Никакой ванны, только легкий душ и сеанс массажа. Позвони на «Ленфильм» и скажи, что я буду через час. И объясни, почему я вынуждена опоздать – по твоей милости. Что за люди, что за люди... Получают, как Рокфеллеры, а работают, как крепостные!

Настя вышла из будуара, за ней Тамара, прикрыв раззолоченную дверь.

– Мадам сегодня не в настроении, – заявила женщина саркастически. – Видимо, месячные. Да и Игорь Леонидович уже не заглядывал почти неделю. Вот мадам и опасается, что он нашел себе новую пассию.

Они проследовали вниз, миновали гигантскую кухню, по которой сновали повара в белоснежных кителях, и оказались в небольшом бюро. Женщина в черном уселась в кресло и указала Насте на стул.

– Меня зовут Тамара Ивановна, и я руковожу жизнью этого поместья, – сказала женщина. – А вас зовут Анастасия?

– Анастасия Лагодина, – ответила девушка.

Надев очки и включив компьютер, Тамара Ивановна проронила:

– Имейте в виду: мадам вечно путает имена. Даже меня иногда называет Таей или Таней, хотя я работаю на нее уже третий год. Вы, Анастасия, будете работать здесь в качестве горничной.

– Но послушайте! Произошло недоразумение, я вовсе не хочу работать горничной, у меня имеется место