…Мне вот всегда было удивительно: ну так карты легли, досталась тебе, чисто сдуру, богатая территория юга России, вполне, по советским меркам, благополучная – с промышленностью, курортами, плодородными землями, с трудолюбивым и не так уж смертельно пьющим населением, традициями, университетами.

Так какого же хера тогда вести родословную своей государственности не от «золотой» Киевской Руси, не от славных побед, не от великолепных храмов и вообще великой культуры и не менее великой истории?

Зачем вам вообще нужны эти бандитствующие, чего уж там, лесные упыри с их упыриными «схронами»?!

Что, за всю тысячелетнюю с гаком историю нельзя было ничего более приличного подобрать?!

Видимо – нет.

У того же Святого Равноапостольного Князя Владимира – сапоги, видимо, не той системы.

Американские «свидомым» как-то больше нравятся.

К тому же – и процесс лизания этих самых сапог проходит в режиме реального времени. У князя-то и не спросишь: нравится ему или для удобства нужно угол немного сменить.

А американцы – глядишь, и оценят.

И даже подготовят сравнительно теплое местечко при очередной «героической эмиграции».

Ну, не по лесам же опять сидеть…

…Я тогда, весной прошлого года сюда в командировку прилетел.

Ну, а раз уж случилась такая оказия, да прямо перед самыми майскими праздниками, решил заодно и отдохнуть, благо друзья, известные сочинские предприниматели, давно звали нас с женой погостить в свежеотстроенном доме не где-нибудь, а аж на самой Красной Поляне.

Ну, а если учесть, что мы с Машкой эту самую Поляну узнали и полюбили задолго до того, как она стала излюбленным местом для горнолыжных прогулок первого лица нашего с вами государства, то – сами понимаете.

Глупо отказываться, по-любому.

Вот и подорвались – сразу, почти что не раздумывая.

Тут, правда, следует заметить одну немаловажную для нашего повествования деталь: жена у меня, как это не прискорбно заявить, – девушка избалованная. Не понимающая, в смысле, что ананасы, как в том известном анекдоте, иногда имеют свойство заканчиваться.

И, с моей сугубо личной точки зрения, слегка помешанная на экологически чистых продуктах.

Ну, в принципе, оно, конечно, – простительно.

Это нам, мужикам, как правило, достаточно пары пачек замороженных пельменей в холодильнике.

Причем независимо от материального и прочего благосостояния.

Ну еще, может, чтобы кофе был хорошего сорта и помола да кофеварка исправно работала.

С девушками же, как вы понимаете, – совсем другая, гораздо более суетливая с мужской точки зрения история…

…Словом, Машка еще по дороге предвкушала, как она будет поглощать на завтрак в своей любимой Поляне свой любимый домашний творожок, заедая его свежайшим домашним мацони и запивая холодным козьим молоком. Причем обязательно в летней беседке, на свежем горном воздухе, который, как известно, весьма и весьма способствует хорошему аппетиту даже у таких субтильных столичных барышень.

Ну, с беседкой она, надо сказать, не промахнулась.

Беседка – была.

И погода стояла – просто великолепная, предрасполагающая питаться именно там, и никак иначе.

А вот со всем остальным – вышел легкий обломчик, тем более обидный, что неожиданный.

Не первый раз ведь туда отдыхать ездим.

Если домашний творог с мацони люди, помогающие нашим друзьям по хозяйству, хоть и с неимоверным трудом, но отыскали, то крынка козьего молока оказалась проблемой, увы, принципиально не решаемой.

В Красной Поляне просто перестали держать коз.

А на фига?

После того, как Сочи выиграл ту самую Олимпиаду, люди, владеющие хоть какой-никакой землей в Поляне, сразу проснулись, почувствовав себя настоящими, «долларовыми», как они сами говорят, миллионерами.

А миллионерам держать, кормить, пасти и доить коз – вроде как по статусу не полагается. Это ведь так по-русски: проснуться и, ни хрена для этого не делая, почувствовать на губах божественный вкус халявы.

Это – русская сказка, это – наша с вами, друзья, национальная, блин, утопия.

Объяснить этим людям, что любое благосостояние, будь то благосостояние скромного сельского фермера, рафинированного университетского профессора или кичливое позерство швыряющегося деньгами в Куршавеле свежеиспеченного нефтяного барона дается только через тяжкий, ежедневный и кропотливый труд, не сможет, думаю, увы, ни один современный Макаренко.

Знаю я, как некоторые из этих «баронов» вечерами в офисе, уткнувшись мордой в деловые бумаги, засыпают на горе собственным секретаршам.

Нет, есть, разумеется, и другие.

Но они, как правило, достаточно быстро разоряются.

Вот только новоиспеченным краснополянским «миллионерам» это хрен объяснишь.

Леня Голубков – он ведь, увы, явление столь же глубоко национальное, как и работающий по двадцать часов в сутки менеджер или конструктор.

«Грузят на того, кто больше увезти может», – ехидничает интеллигентская пословица. И удивляется у меня в отделе кадров очередной отправленный в эротическо-пешеходную экскурсию «молодой специалист», которому только что объяснили, что за «жалкую» зарплату в две тысячи долларов в этой конторе, оказывается, принято еще и работать.

Ему этого, оказывается, в МВА не разъяснили почему-то.

А мы, те, кто постарше, потом удивляемся, как это такие милые и квалифицированные мальчики и девочки, дети и младшие братья наших друзей и знакомых не могут найти себе нормальную работу в Москве.

При том, что любой вменяемый руководитель, спроси его о главной проблеме его бизнеса, сначала скажет о недостатке квалифицированных и добросовестных рабочих рук, а уж потом начнет вяло распространяться о коррупции, налогах и прочем чиновничьем беспределе.

Есть даже такое жесткое и страшное определение: «кадровый голод».

Кто в теме, тот поймет.

А это ведь явление вполне одного порядка с исчезнувшим в Красной Поляне холодным и вкусным козьим молоком, которым она издавна славилась.

Такие дела.

…Моя жена тогда, помню, искренне и тихо плакала.

Просто потому, что не могла понять, как это – за деньги! – она не может здесь больше купить того, к чему давно привыкла и полюбила. А потом объясняла, что для нее покупка у какой-нибудь бабушки чего-то вот такого, домашнего, – это еще и возможность помочь, оценить тепло добрых и крепких крестьянских рук, благодаря которым и появляется на свет это белоснежное чудо.

Да, увы, – только деньгами.

Но разве этого мало?

А Борису Ивановичу, нашему с Машкой милейшему хозяину, – жесткому, сильному и умному мужику, во многом моему учителю в бизнесе, построившему и введшему в эксплуатацию несколько лучших в Сочи отелей, – было почему-то очень неудобно за своих земляков.

Эх, Борис Иванович, Борис Иванович…

Чего тут стыдиться-то, спрашивается?

Если б это только Сочи касалось.

Если б только – Красной Поляны…