сейчас.

– Пойдем со мной, – сказал Энгус, раньше чем она успела ответить, – у меня есть для тебя кое-что. Я хотел подождать, пока все уладится, но, вижу, что более подходящего времени, наверное, не будет.

Отвлекшись, Сибель послушно последовала за ним вверх по лестнице, но резко остановилась и настороженно взглянула на него, когда он открыл дверь своей спальни.

– Не смотри на меня с таким выражением! – сурово предупредил он ее тоном, какого она еще не слышала от него.

– А ты можешь показать мне это здесь? – осторожно осведомилась она, оглядывая холл. Никого, даже случайного слуги, не было поблизости.

Он поджал губы.

– Могу, но, я вижу, ты мне не доверяешь. Я не хотел бы, чтобы это действительно было так.

Отвернувшись, Энгус вошел в комнату. Через некоторое время она осторожно последовала за ним. Комната напоминала ее хозяина. Большая, просто обставленная, скромная. Уютно смотрелась только кровать. Она искоса взглянула на нее и быстро отвела взгляд.

Энгус стоял около книжной полки спиной к ней, и она не видела, что он делает. Наконец повернувшись к ней, он сказал:

– У меня есть подарок для тебя.

– Для меня? – удивленно переспросила она. Она не могла припомнить, чтобы кто-то дарил ей когда- нибудь подарки. Увидев книгу в его руках, она разочарованно нахмурилась. Читать Сибель не умела.

Но Энгус не отдал ей книгу. Вместо этого он положил ее на стол. Потом, с великими предосторожностями, он начал переворачивать страницы. Когда он наконец вытащил то, что было заложено между страниц, она вздохнула и прижала руку к губам. Сибель не верила собственным глазам.

– Ой! Где ты нашел это?! – изумленно воскликнула она.

Взяв ее руку, он вложил в ладонь ветку белого вереска. Она была сухой, сплющенной, но до сих пор источала тонкий аромат.

– В долине, что возле Лох Мари, – сказал он. – Он был скрыт полевыми цветами. Но я сразу понял, что это вереск, как только заметил ветку. И я... – он явно смутился, – я сберег это для тебя.

Так же осторожно Сибель положила ветку обратно между страницами книги, опасаясь, что цветок может облететь.

– Спасибо, что ты вспомнил обо мне, – прошептала она.

Девушка гладила обложку книги, но к веточке старалась не прикасаться. Она была слишком ценной, чтобы брать ее в руки.

– Нет, – быстро сказал он. – С тех пор как ты уехала, я думал только о тебе.

Она с улыбкой взглянула на него.

– Неужели тебе больше нечего было делать? – поддразнила она его, но замолчала, увидев выражение его лица.

– Тебе надо чаще улыбаться, Сибель, – тихо заметил он. – Ты становишься такой хорошенькой.

Улыбка ее померкла:

– Глупо улыбаться без причины.

Энгус почесал подбородок.

– Большинство женщин, которых я знал, улыбались постоянно, – заметил он.

– Значит, они глупы!

Энгус кивнул и в комнате воцарилось неловкое молчание.

– Может, присядешь? – спросил он наконец, придвигая ей стул.

– Нет!

Уголком глаза она покосилась на кровать на четырех столбиках. Сначала стул, потом кровать! Сибель хорошо знала все уловки мужчин.

– Может быть, хочешь бокал вина? – спросил Энгус. – Или глоток виски?

– Тебе все равно не затащить меня в постель! Он неодобрительно нахмурился:

– Почему ты думаешь, что у мужчины не может быть другого интереса, как только затащить тебя в постель?

Она почувствовала себя виноватой и отвернулась. За все время их знакомства Энгус ни разу не позволил себе неуважительного отношения к ней.

– Я выпью бокал вина, – глухим голосом сказала она.

Он подошел к столу и открыл графин. Она молча наблюдала за ним. Для высокого человека он двигался очень изящно. Сибель задумалась. Она поступала нечестно и знала об этом. Энгус думает, что знает о ней все. Но одной вещи он еще не знал. Она набрала побольше воздуха.

– А ты знаешь, что я незаконнорожденная? – как бы между прочим спросила она.

Энгус замер с графином в руке. Он обернулся и беспомощно взглянул на нее.

– Правда? – прошептал он, переставляя бокалы за пределы красной лужицы.