Диана горько улыбнулась. Как хорошо она знала этот гордый нрав повелителя. Однажды ее девичья честь и гордость были предметом спора. Теперь нечто более важное. И она должна была отказаться от Торна, хотя сделать это было ей невыносимо больно.

Но она должна быть уверена, что Торн не последует за ней. Он сразу будет убит. А если это случится, ей тоже незачем будет жить.

Отвернувшись от него, она протянула руку и начала играть с маленькой веточкой дерева, пытаясь создать видимость непринужденности, которая так противоречила буре в ее сердце.

– А если я не поеду с тобой, ты снова уведешь меня силой, как уже было однажды, когда я жила в твоем замке в качестве пленницы?

– Что? – удивился Торн.

Диана решительно взглянула на него:

– Я не хочу возвращаться с тобой и не хочу выходить за тебя замуж.

Торн моргнул и почесал в затылке. «Боже, надо бы хоть немного поспать», – подумал он. Он не может понять ее слова, которые так не соответствовали их последней встрече.

– Что за глупости! – взорвался он. – В прошлый раз...

– Я знаю, что сказала в прошлый раз, – спокойно сообщила Диана. Резким движением она отломила веточку и рассеянно стала крутить ее в пальцах. – Я передумала. И уже не хочу выходить за тебя замуж.

– Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня? – он пристально посмотрел на нее.

Лучше бы он не задавал этого вопроса, подумала Диана. Даже в этих решающих обстоятельствах ей трудно было ответить ему.

– Я хотела сказать то, что сказала, – осторожно ответила она.

Он отступил на шаг и оглядел ее с головы до ног.

– Ты сказала то, что хотела сказать? – тупо переспросил он. И прищурился.

Диана видела, что он не понимает и не верит ей.

– Диана, – мягко сказал он, – скажи мне правду. Роберт принуждает тебя к браку?

Она подняла глаза и взглянула на него. Перед ее мысленным взором промелькнули возможные варианты решения. Она может прямо сейчас вернуться с ним в Рат-на-Иолар. Но это приведет к кровавой бойне, чего она не могла допустить, и еще меньше хотела быть виновной в этом.

Она может сбежать. Но куда, она не знала. Кланы не легко принимают чужаков. Двор исключался сразу. Ее там слишком хорошо знали. Но была и другая возможность: она выйдет замуж на Дональда и сохранит мир. Хотя этот выбор ей нравился меньше всего, она знала, что другого нет. Оставалось доказать Торну, что она согласилась по своей воле. И она должна сделать это как можно убедительнее. Ни тени сомнения не должно остаться у него.

– Ни один человек не может принудить меня к браку, милорд, – она сломала веточку и швырнула ее на землю. – Все в Высокогорье знают, что отец обещал мне, что я не выйду замуж против воли.

В голубых глазах Торна зажегся опасный огонек:

– Что за игру ты ведешь?

– Это не игра, милорд, – быстро ответила Диана. – Я говорю чистую правду. Брак с вами невыгоден моему клану.

Явно взбешенный, Торн шагнул к ней. В его движении таилась сила, которую Диана слишком хорошо знала и боялась. Она было струсила, но быстро взяла себя в руки. Больше всего ее страшило, что она потеряет твердость и откажется от своего намерения.

– Не пытайтесь сломить меня, – холодно сказала она. – Это безуспешно пытались сделать многие из тех, что были гораздо лучше вас.

Холодный блеск его голубых глаз разрывал ей сердце. В глубине их она видела отражение собственной боли, которая делалась еще сильнее от того, что он страдал.

Как она любила его! Ни один человек в ее жизни не вызывал в ней такой бури чувств и не мог вызвать такого моря крови, если она согласится принадлежать ему. Диана твердо решила, что не может позволить себе колебаться. Ведь она ставит под удар много, очень много жизней.

Роберт! Как глупо, что она в такую минуту думает о нем и его воинах на поле битвы! Но она должна думать. Слишком хорошо она помнит, каким был Данмор, увиденный ею впервые: разграбленный, сожженный, с разрушенными домами. Сколько было пролито невинной крови!

Торн все еще смотрел на нее. Диана отвернулась от него, чтобы он не смог увидеть слезы, туманившие ее взор. Сжав руки, она вонзила ногти в ладони. Она почувствовала боль, но и она не могла затмить тяжелого чувства, теснившего ей грудь.

– С первой нашей встречи я запомнил тебя как женщину, одержимую безумной гордыней! – резко упрекнул он.

Диана принудила себя ответить с раздражением:

– Вы хотите еще поспорить со мной, милорд? Или согласитесь, наконец, закончить то, что не должно было начаться?

– Я могу взять тебя силой, ты же знаешь, – сказал он звенящим от гнева голосом.

– Я знаю, – ответила она, удивляясь, что ей удается говорить спокойно. Она даже смогла изобразить подобие улыбки. – Но вам не удастся заставить меня перед священником произнести слова, которые сделают меня вашей женой.