бровей.

Холодок пробежал по спине Дианы. Вот теперь-то он точно сделает, как обещал. Ну что ж, будь что будет. Подбородок ее гордо выступал вперед. Он того заслужил. Отныне Мак-Кендрик дважды подумает, прежде чем вновь использует ее в качестве служанки.

Он шагнул вперед и теперь громадой возвышался над ней. Она нервно сглотнула, чувствуя, как от его близости вся ее бравада улетучилась. Он в самом деле мог швырнуть ее на растерзание псам, если бы захотел.

– Вы хорошо искупались, милорд? – спросила она тоненьким голоском.

Несколько минут длилось молчание. И вдруг Торн запрокинул голову и расхохотался так, что слезы выступили на глазах. Он протянул к ней руки и сжал ее в объятиях.

Почувствовав внезапную слабость, Диана прижалась к его еще влажному телу.

– Никогда еще не встречал ничего подобного. Может, будешь называть меня просто Торн? – спросил он хрипло и нашел губами ее губы.

В поздний час апрельским вечером Энгус совершал свой ежевечерний объезд окрестностей, дабы убедиться, что все спокойно. Воины здоровались с ним с уважением и грубоватой приветливостью. Его знали как сурового, но честного и бесстрашного человека.

Подъемный мост через крепостной ров еще не был поднят, хотя решетку уже опустили, преградив ею въезд во двор замка. Это было довольно странно. Мост редко поднимали до наступления темноты: в эти весенние дни небо оставалось светлым более часа после захода солнца.

Энгус как раз собирался отдать приказание поднять подъемный мост, как вдруг остановился как вкопанный. Он в изумлении уставился на одинокую фигурку на дальней стороне деревянного моста. Это была женщина – он разглядел ее в сгущающихся сумерках. Но больше всего его поразил тот факт, что она была одна и пешком! Рат-на-Иолар находился в нескольких милях от ближайшей крепости.

Энгусу сразу пришла идея, что она может быть посланницей из Сидена. Но ни один клан не использует для этой цели женщин. Что это, уловка?

Опустив руку на меч, Энгус всмотрелся в деревянную площадку по другую сторону моста. Насколько он мог разглядеть, все было спокойно. И все же он не собирался поднимать решетку.

Он терпеливо ждал. Женщина шла очень медленно, осторожно, словно устала и была не вполне уверена, правильно ли идет. Наконец она дошла до железных ворот и остановилась.

– Кто вы? Что вам здесь нужно? – требовательно спросил Энгус.

– Вы не знаете моего имени, – слабым голосом ответила женщина, – мне нужно видеть графа.

Энгус с минуту разглядывал женщину. Лицо ее было прикрыто шалью, но он определил, что ей должно быть лет семнадцать-восемнадцать. Инстинкт подсказал Энгусу, что женщина явилась с важной вестью. Он отдал приказ часовому пропустить ее. Но сам внимательно оглядел мост и подъезд к нему, пока она входила во внутренний двор и пока он не убедился, что все в порядке.

Будучи по-прежнему настороже, Энгус, крепко держа женщину за руку, ввел ее в главный зал. Даже когда они вошли, он не отпустил ее руку и провел через комнату к столу, где сидел Торн. К его удивлению, леди Диана весьма неожиданно отреагировала на приход незваной гостьи. У нее перехватило дыхание, и она, открыв рот от изумления, вскочила со своего места.

– Сибель! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?

Энгус взглянул на своего господина, видя, что тот изумлен до крайности и не в силах скрыть это.

– Вы знаете эту женщину? – спросил Торн у Дианы.

Она кивнула:

– Она моя служанка – и подруга.

Энгус по приказу своего господина разжал руку, сжимавшую руку женщины.

Торн мягко обратился к Сибель:

– Подойди ближе, девушка. Не бойся.

– Я и не боюсь, – уверенно ответила Сибель. Энгус улыбнулся, зная, что она лукавит. Ее рука дрожала, когда минуту назад он держал ее в своей руке.

– Как ты здесь оказалась? – спросила Диана, не веря своим глазам.

– Я пришла пешком, – просто ответила Сибель. Она распрямила плечи и обратилась к графу:

– С вашего позволения, милорд, я буду прислуживать моей госпоже.

Торн поднялся:

– Очень хорошо, что ты пришла, Сибель. Я хотел бы, чтобы мои слуги были верны мне так же, как ты своей госпоже.

– Благодарю вас, милорд, – Сибель заметно успокоилась.

– Ты знаешь что-нибудь о моем брате? – спросил граф, усаживаясь обратно за стол.

– Не могу сказать вам ничего о его состоянии, кроме того, что он еще жив, – быстро добавила она, заметив потухший взгляд графа. – Но я видела его только в первый день, когда он попал в Сиден.

Торн нахмурился и глубоко вздохнул. Потом с любопытством посмотрел на Сибель.

– А почему ты закрываешь лицо, девушка? – спросил он.