Шэд Мароун, ругаясь, выбрался из воды и скрылся в мескитовых зарослях. Впервые с тех пор, как за ним начали охотиться, он неожиданно для самого себя рассердился. Рассердился абсолютно и окончательно.

— Все к черту!

Он поднялся на ноги. Глаза его сверкали.

— Набегался, хватит! Если они перейдут Черную реку, то получат все, на что напрашиваются!

Он скрывался от преследователей три дня, используя все уловки коренного жителя пустыни, но они висели у него на хвосте, как пиявки. Вот что бывает, когда ухлопаешь брата шерифа. А то, что убийство произошло в порядке самозащиты, едва ли кого-то остановит. Особенно если учесть, что убийца — Шэд Мароун.

Хотя чего же еще ждать? Он остался последним из тех, кто проиграл в войне скотоводов. Все его друзья, кроме Мэдж, уже мертвы.

Лучшие люди Пуэрто-де-Луна оказались не самыми крутыми в этой стычке — и потерпели поражение. И Шэд, самый крутой, проиграл вместе с ними. Его револьверов оказалось недостаточно, чтобы победить.

Конечно, он признавал, что его товарищи тоже были не ангелы. Он сам время от времени клеймил телят и часто, когда кончались наличные, перегонял быков через границу. Но разве остальные не делали то же самое?

Труман и Дайке — были отличные ребята! Но Дайкса убили одним из первых. Труман же дрался как джентльмен, а в окрестностях Черной реки никакой джентльмен не сумеет выиграть схватку.

С тех самых пор у Шэда Мароуна было не много спокойных дней. После того как шерифом избрали Клайда Боумена, самого отъявленного подонка в этой войне, он понял, что его собираются прикончить. Боумен ненавидел его.

Дело упиралось в то, что Шэд отличный стрелок, и все прекрасно об этом знали. Но Боумен тоже ловко обращался с пушкой и в драке умел удерживать свои позиции. К тому же он оказался достаточно сообразителен, чтобы оставить Шэда в полном одиночестве. Так что вся его свора просто выжидала, наблюдала и строила планы.

Неприязнь подонков Мароун воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Поселиться на этой суровой земле могли только жесткие люди, и уж если они начинали стрелять, кто-нибудь обязательно оказывался пострадавшим. Ну он-то пострадавшим не останется. И так уже слишком много жертв. Хватит!

Он собирался уехать из Пуэрто-де-Луна, но Мэдж все еще жила на прежнем месте, а бросать ее одну он не хотел, хотя понимал, что все это не может продолжаться бесконечно.

Потом в город приехал Джад Боумен. Узнав об этом, Шэд задумался. Джад пользовался дурной славой зачинщика драк, и поговаривали, что у него двенадцать засечек на револьвере. Шэд подозревал, что этот лихой вояка появился в Пуэрто-де-Луна совсем не случайно.

Джад не пробыл в городе и двух дней, как поползли слухи, что если Клайд и Лопес боятся вышвырнуть Мароуна из города, то уж он не побоится.

Очень может быть, что Джаду и в самом деле удалось бы это сделать, если бы не Типс. Типс Хоган очень давно держал бар в Пуэрто-де-Луна. Он был начальником каравана переселенцев у отца Шэда, о чем давным-давно забыли все, кроме Шэда и самого Типса.

Типс заметил револьвер на коленях Боумена и предупредил Мароуна. Он протирал стойку рядом с ним и вымолвил всего лишь одно слово, не двигая губами.

Немного погодя Шэд обернулся, держа стакан в левой руке. Он обратил внимание на неестественную позу Боумена, а потом разглядел, что край стола скрывает револьвер. Даже тогда, уже зная, что все подстроено так, чтобы убить его, он не хотел неприятностей. Он решил убраться, пока не поздно. И тут заметил Клайда у дверей и Хендерсона в другом конце комнаты.

Ему отрезали все пути. На этот раз они не хотели рисковать. Типс Хоган понял, что сейчас произойдет, и нырнул под стойку.

Мароун отнесся к происходившему спокойно. Он знал, что это случится, и не видел в том ничего необычного. Он подумал, что в этом его самое значительное преимущество. На его счету числилось гораздо больше драк, чем у любого из них. Он больше не искал неприятностей, но если ему удастся выкрутиться теперь, то только с помощью шестизарядного кольта. Заднюю дверь кто-то успел запереть, окно закрыто.

Джад внезапно поднял голову, увенчанную копной светлых жестких волос, а из-под его густых бровей сверкнули глаза.

— Ты вроде бы грозился прикончить меня, Мароун?

Так вот какой повод они нашли! Шэд никогда не угрожал Боумену; в сущности, они даже никогда не сталкивались, но это лучший способ свалить на него всю ответственность и оправдать «самооборону».

Украдкой взглянув на Боумена, он увидел, что лицо у того напряженное. Одно неверное слово — и начнется стрельба. Кончики пальцев правой руки Джада лежали на краю стола. Ему оставалось только опустить руку и выстрелить.

— А? — тупо произнес Шэд, как будто выведенный из задумчивости. Он сделал шаг к столу; лицо его выражало озадаченность. — Что вы сказали? Я не расслышал.

Они спланировали все очень тщательно. Начни Мароун возражать, Боумен тут же заявил бы, что его назвали лжецом; и произошло бы убийство. Все трое держались настороже и готовы были в любую минуту выхватить оружие.

— А? — так же тупо повторил Шэд.

Почва ускользала у них из-под ног. В конце концов, нельзя же взять и ни с того ни с сего застрелить человека! Нельзя застрелить человека, когда он в таком полусонном состоянии. Большинство сидевших в салуне считали себя противниками Мароуна, но они ни в коем случае не потерпели бы преднамеренного убийства.

Джад не решался действовать, и ничего не происходило. Шэд смотрел на них, хлопая глазами.

— Извините, — произнес он, — должно быть, я задремал. Не слышал, что вы сказали.

Боумен заерзал на стуле и облизнул губы.

— Говорят, ты грозился меня убить, — повторил он.

Домашняя заготовка прозвучала неубедительно, и он это понимал. То, что выкинул Шэд, поразило всех, а то, что случилось потом, оказалось еще более неожиданным.

Мароун протянул левую руку, и, прежде чем кто-то успел шевельнуться, стол отлетел от Боумена. Все увидели лежавший на его колене револьвер без кобуры.

И сразу стало ясно, что Джад Боумен, при всей своей репутации, побоялся стреляться на равных и собирался совершить убийство.

Боумен, захваченный врасплох, глупо моргал. Потом способность соображать вернулась к нему, и кровь бросилась ему в лицо.

— Ах ты!.. — зашипел он.

И тогда Шэд Мароун выстрелил. Он прострелил Джаду живот, и не успели другие двое что-либо предпринять, метнулся не к двери, а к закрытому окну, вышиб его плечом и вывалился наружу. Упав на руки, тут же вскочил и побежал со всех ног. Потом запрыгнул в седло и был таков.

В салуне были люди, которые могли бы рассказать, как все случилось, — по крайней мере двое, даже при том, что оба терпеть его не могли. Но Мароун знал, что с шерифом в лице Клайда Боумена он никогда не предстанет перед судом. Его убьют «при попытке уклониться от ареста».

В течение трех дней он спасался бегством, и все это время преследователи отставали от него не больше чем на час. Затем, у Раздвоенного Дерева, они настигли его. Ему удалось уйти, но его лошадь ранили. Чалый держался до последнего вздоха и старался для него как мог, а потом умер на берегу реки.

Мароун потратил некоторое время, чтобы надежно припрятать седло и уздечку, и пошел пешком. Он все-таки перебрался через реку, хотя они думали, что ему это не удастся, потому что он совершенно не умел плавать. Но он нашел прибитое к берегу бревно и, подняв повыше оружие, пустился в путь. Помогая себе