следующем шаге.

Самый первый шаг казался очевидным... они последовали за Анжелой к реке и выкупались или просто поплескались. Прохладная вода несла облегчение ноющим частям тела и выбивала из одежды грязь. И это также стало идеальной возможностью провести немного времени наедине с природой, справляя свои естественные надобности. Отсутствие такой возможности начинало доставать их всех.

К тому времени наступил ранний вечер, свет пробивался сквозь листву косыми лучами, и лес постепенно стихал...

Джилл подобрал на пляже несколько половинок ракушек, края у них были острыми как бритва и могли отхватить кончик пальца. Они также очень неплохо справились со щетиной. Пока мужчины брились, Анжела с Мирандой сидели на плоских камнях у воды и болтали.

Взгляд Миранды иной раз задерживался на рослом спецагенте; да, телосложение ему досталось внушительное, но это было далеко не единственным его достоинством. Анжела увидела эти взгляды Миранды и спросила у нее:

— Так что же ты думаешь о Джеке?

Миранда покачала головой.

— Точно не знаю, что именно, — наконец ответила она. — Возможно, на меня просто действует то, через что мы прошли, а вовсе не он. Но вот это мужчина! Я думала, что достаточно хорошо знаю их всех, но только не этого.

— У меня те же чувства к Спенсеру, — призналась Анжела. — Разница лишь в том, что он о них знает. — Эта была ловушка — и Миранда тут же в нее попалась.

— Конечно, это совершенно невозможно, немыслимо, — сказала Миранда больше сама себе, чем Анжеле, даже прежде, чем сообразила, что говорит. Но миг спустя сообразила, поясняя:

— Я хочу сказать...

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — негромко рассмеялась Анжела. — Но позволь заверить тебя, что это отнюдь не невозможно. Если мы переживем это, оставшись целыми и невредимыми, тогда сможешь и решить. А пока он присматривает за тобой, как за младенцем, и мы остаемся целы и невредимы. По крайней мере, пока.

— Возможно, это немного личное, — проговорила Миранда. Но затем улыбнулась. — Не знаю уж, что ты думаешь, но я... ну, я, знаешь ли, не совсем, чтобы девственница.

Анжела усмехнулась и встряхнула волосами.

— Ну, можешь определенно руку дать на отсечение, что и Джек тоже! В любом случае, это не мое дело. Но если кому-то когда-нибудь требовалась для этого подходящая обстановка, то этот мир должен сгодиться.

И она была права. Не хватало лишь музыки и шампанского.

— О чем толкуете? — Облаченный лишь в тряпку вокруг бедер, Джилл натягивал свои не слишком сухие форменные брюки.

— Я просто говорила, что где-то в четверти мили вверх по реке, вон за тем поворотом, есть большой водопад, — соврала Анжела. — И если за ним есть пещеры, то они могут послужить убежищем — укрепленной позицией на ночь. То есть, естественно укрепленной самой природой.

— Хорошо! — ответил Джилл. — Но до ночи пока далеко. Сперва мы проверим твою теорию насчет пещеры, но потом нам надо будет вернуться на пляж и посмотреть, не сможем ли мы найти тех могучих моллюсков.

Попутно мы сможем собирать еду. Кину Сун еще немного порыбачит, пока солнце окончательно не зашло, а мы сорвем еще несколько кокосов и набьем два оставшихся у нас рюкзака. Но если там есть водопад, то должны быть также и утесы. А утесы означают пещеры, и поэтому, да, мы так или иначе найдем себе убежище. Все готовы?

Они до крайности устали, но знали, что требуется делать, и хотели покончить с необходимым поскорей.

Пещеры там нашлись, как и ожидала Анжела, но не за водопадом, а по сторонам от него. Это идеально подходило им. Затопление стремительно падающей водой этим пещерам вряд ли грозило, а тыл защищали неровные утесы. Пещеры чуть возвышались над лесом, создавая хорошее обозрение дуги растительности, которая образовала наиболее вероятный маршрут любого враждебного вторжения.

Не задерживаясь, группа вернулась на пляж, и теперь спутники достаточно осмелели, чтобы попробовать некоторые фрукты земного типа — по крайней мере, с виду они походили на земные. Те оказались хоть и экзотическими, но вкусными, и никто не свалился с отравлением. Путь к реке, водопаду и пещерам они теперь знали довольно хорошо, вряд ли заблудятся, когда стемнеет.

Кину Сун ловил рыбу, пополняя припасы, пока еще хватало света, а остальные члены группы собирали его улов. Затем с наступлением сумерек настало время Анжелы. Она отвела их по пляжу на треть мили к илистым отмелям.

К тому времени небо усеяла горсть мелких, разноцветных лун, они давали неплохое освещение, когда песок отвердел и стал илом.

— Это не зыбучие пески, — тихо уведомила спутников Анжела. — Ноги у вас должны погрузиться не больше, чем на дюйм-другой. Но нам теперь следует отходить от моря к лесу. Так мы спугнем крабов, о которых я рассказывала, и вы увидите то, что увидите.

Когда последние лучи солнца образовали веер над низкими силуэтами гор, луны засияли ярче, и кокосовые пальмы на опушке леса отбрасывали тени, скрываясь в которых и двигалась бесшумно группа.

Но не достаточно бесшумно.

Внезапно среди листвы и подлеска раздался шорох!

А затем появились, безумно кувыркаясь, рванувшие к морю первые крабы. Это были робкие создания величиной с фут в поперечнике, но без клешней, и они шарахались, вставали на задние лапки и бочком обходили пораженную группу Джилла, прежде чем продолжить свой лихорадочный, косой бег к морю.

— Сейчас! — крикнула Анжела, когда бегущие повалили сплошным потоком. — Спуститесь к берегу и тогда увидите, что произойдет. Если хотите заглянуть внутрь раковин, заденьте сифоны — но, Бога ради, не вздумайте споткнуться и упасть в них!

Идя впереди, тогда как орды крабов бочком-бочком обходили их и, кувыркаясь, бежали к морю, Анжела осторожно показала перед собой. При странно колышущемся свете лун группа различила то, что смахивало на лежащие на илистой поверхности обрывки покрытого слизью каната. Но когда крабы перелезали через них...

Они извивались, скользили, несли сообщение своим хозяевам, что настало время кормежки. Канаты эти оказались сифонами — дыхательными трубками, просунутыми сквозь дрожащий песок. Когда лавина крабов врезалась в них, они привели в движение огромных моллюсков. По всему пляжу раскрывались плоские верхние половинки двустворчатых раковин. Лежащие под самой поверхностью, они скидывали ил в сторону, когда створчатые гребешки поднимались, словно люки, и именно этим-то они и являлись — крышками люков. Крабы дюжинами — буквально десятки, сотни крабов — летели кувырком в глубокие чаши нижних раковин, чьи подвижные, живые внутренности накрывали их. И когда эти огромные моллюски заполнялись до отказа, верхние половинки снова закрывались.

Но в тот, предыдущий раз Анжела спешила, охваченная вполне понятным страхом; она недооценила размер этих монстров. Некоторые из огромных морских гребешков запросто достигали десяти футов в поперечнике, а то и больше!

— Боже! — высказалась Миранда. — И подумать только, в детстве я, бывало, коллекционировала ракушки.

— Чтобы пополнить свою коллекцию одной из этих малышек, тебе понадобится грузовик с прицепом, — заверил ее спецагент. — Да, думаю про похлебку из моллюсков можно забыть!

Группа разделилась, осторожно расходясь по илистой отмели и заботливо приводя в действие тех моллюсков, которые пока еще не активировались. Но не обнаружили никакой «огромной черной дыры цвета космоса», никакой потайной двери в иной мир, ни в одном из них.

— Очевидно, — решил, прекращая поиски, Джилл, — двери появляются и исчезают. Возможно, тогда