– Он там, сэр. Это офицер Мейер Гольд, заведующий секцией.

– Мейер? Быть не может! Он еврей, начнем с этого, у него в концлагерях погибли все предки. Из-за этого он и попросил секцию Германии.

– Возможно, он на самом деле не еврей, сэр.

– Почему же тогда мы все в прошлом году отмечали совершеннолетие его сына по-еврейски?

– Тогда есть единственное другое объяснение – кто-то воспользовался его маркером.

– В уставе ясно сказано, что каждый должен держать свой маркер в секрете.

– Боюсь, больше я вам ничем не в силах помочь, – сказала ясноглазая седовласая миссис Грэм, возвращаясь к своей пачке материалов.

– Позвольте… – подал голос другой аналитик, сидящий неподалеку, чернокожий офицер, в прошлом ученый с Багамских островов.

– В чем дело, Вернал? – спросил директор МИ-6, быстро подходя к его столу.

– Еще одна запись в шифре С. Есть имя Дедал, только без маркера и не из Лондона – послано тридцать семь часов назад из Вашингтона.

– Что за сообщение?

– «Дедал на месте, отсчет времени готовности начался». А потом в конце, я скажу по-немецки: Ein Volk, ein Reich, ein Fuhrer Jagеr. Как вам это нравится?

– Факс отследили?

– Естественно. Госдепартамент США, офис Джейкоба Вайнштейна, помощника госсекретаря по Ближнему Востоку. Очень уважаемый посредник на переговорах.

– Господи, они прикрываются именами заслуженных работников-евреев.

– Что тут удивительного? – сказал багамец. – Хитрее было б только воспользоваться нашими, чернокожих, именами.

– Вы правы, – согласился американец. – Но по факсу цвет кожи не передашь.

– В отличие от имен, сэр. И тот факт, что Дедал дважды появляется в двух совершенно секретных кодах с разрывом в девять часов, должен что-то значить.

– Они там все уже сказали – отсчет времени начался. И уж очень уверены в успехе, мне от этого не по себе.

Офицер МИ-6 вышел в центр большой комнаты и хлопнул в ладоши.

– Все внимание! – крикнул он. – Послушайте, пожалуйста.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием компьютеров.

– Мы, кажется, обнаружили важную информацию, касающуюся этой проклятой «Водяной молнии». Это имя – Дедал. Встречалось оно кому-нибудь?

– Да, – ответил стройный мужчина средних лет с бородкой, в очках в тонкой оправе, очень похожий внешне на профессора. – Приблизительно час назад. Я счел его кодовым именем нациста, причем наверняка зонненкинда, и не увидел связи с «Водяной молнией». Видите ли, Дедал построил известный лабиринт на острове Крит, а как мы все знаем, фраза «подобный лабиринту» говорит об окольных путях мышления, скрытых уголках и так далее…

– Да-да, доктор Апджон, – нетерпеливо прервал его директор МИ-6, – но в данном случае это может относиться к мифологическому полету, который он совершил со своим сыном.

– А, с Икаром? Нет, сомневаюсь. Судя по легенде, Икар был круглым идиотом. Простите, старина, но мое объяснение имеет под собой научное обоснование. Да при чем тут «Водяная молния»? Совершенно ни при чем, неужели не ясно?

– Пожалуйста, профессор, откопайте это сообщение, хорошо?

– Хорошо, – ответил оскорбленный ученый, в голосе его звучало превосходство. – Оно где-то тут в отвергнутых материалах. Это было, помнится, факсимильное послание. Да, вот оно.

– Прочитайте, пожалуйста. С самого верха страницы, дружище.

– Поступило из Парижа, послано вчера в 11.17 утра. Сообщение таково: «Мсье Дедалы в прекрасной форме, готовы нанести удар во имя нашего славного будущего!» Явно, он или они – это свихнувшиеся фанатики, у них есть задание, которое предстоит выполнить после завершения «Водяной молнии». Вполне возможно, это убийцы.

– Или нечто иное, – сказала седовласая миссис Грэм.

– Что, например, дорогуша? – снисходительно поинтересовался профессор Апджон.

– Прекратите, Губерт, вы сейчас не в аудитории Кембриджа, – резко оборвала его женщина. – Мы все занимаемся поиском.

– У вас явно есть идея, – искренне заинтересовался Витковски. – Какая?

– Даже не знаю. Меня просто поразило множественное число во французском. «Дедалы», а не «Дедал», не один, а больше. «Водяную молнию» – если это она – впервые так обозначили.

– Французы чрезмерно точны, – ледяным тоном отметил доктор Губерт Апджон. – Они так часто обманывают, это у них в характере.

– Вздор, – сказала миссис Грэм, – и мы, и они не раз прибегали к уловкам. Вспомните битву при Плесси и женитьбу Генриха Второго на Элеоноре Аквитанской.

– Давайте прекратим этот бесплодный спор, – сказал директор МИ-6, поворачиваясь к помощнику. – Соберите материалы, позвоните в Бовэ и Вашингтон и перешлите им все факсом. Кто-то должен в этом разобраться.

– Есть, сэр.

– И побыстрее, – добавил американский полковник.