морских сил, выискивая катера, отклонившиеся слишком далеко к юго-западу. Здесь тоже использовалось радио. И здесь в случае неудовлетворительного объяснения следовал приказ изменить курс. Самолеты и суда береговой охраны из Корпус-Кристи и других баз на побережье Мексиканского залива разыскивали и перехватывали рыбацкие и прогулочные катера, идущие в направлении мексиканских территориальных вод. К счастью, из-за скверных погодных условий таких катеров оказалось немного; ни один из них не проводил рандеву с другим плавсредством и не заходил дальше Порт-Изабель или острова Бразос.
Без четверти четыре Хейвелок, совершенно обессилевший, позволил себе присесть на софу.
– Ситуация пока в наших руках, – сказал он. – Если мы не проморгали где-то, ситуация в наших руках. Но не исключено… – Он упал на подушки. – Я должен еще раз прокрутить все имена. Он среди них. Парсифаль – среди них, и я должен его найти. Беркуист сказал, что мы не можем ждать дольше этой ночи, он не имеет права рисковать. Человечество не имеет права рисковать.
– Но Пирс так и не попал в ту комнату, – возразила Дженна. – Он не видел договоров.
– Заключения психиатров, которое у него на руках, вполне достаточно. В каком-то смысле это даже хуже. Внешней политикой самой могущественной, самой грозной страны в мире руководит клинический безумец. Мы – прокаженные… Беркуист сказал, что мы станем прокаженными. Если останемся в живых.
Зазвонил телефон. Майкл зарылся головой в подушки. На него вновь начал опускаться темный туман. Он обволакивал его, не давал дышать.
– Да, благодарю вас, – произнесла Дженна в трубку.
– Что там? – спросил Хейвелок, открыв глаза и глядя в пол.
– ЦРУ откопало еще пять фотографий. Осталось раздобыть всего лишь одну. Но они уверены, что этот человек умер. Другие тоже могли уже скончаться.
– Фотографии? Кого? Чего?
– Стариков из моего списка.
– О… – Майкл перевернулся на спину. Теперь он пялился в потолок. – Стариков… – прошептал он. – Зачем?
– Спи, Михаил. Ты должен поспать. Сейчас ты ни для чего не пригоден. Никому не способен помочь. Ни себе, ни другим. – Дженна подошла к софе, опустилась на колени, нежно прикоснулась губами к его щеке и прошептала: – Спи, дорогой.
Дженна сидела за столом. Как только начинал звонить телефон, она хватала трубку с быстротой кошки, спасающей свое потомство от когтей хищника. Звонки шли отовсюду. Люди, слепо выполняющие приказы, докладывали о ходе своих действий.
Похоже, что ситуация все еще была в их руках.
Симпатичная пара всадников в бриджах, сапогах и красных клубных пиджаках на охотничьих лошадях мчалась галопом по полю. Разгоряченные кони неслись изо всех сил. Перестук копыт далеко разносился в округе. Вдруг справа показалась высокая изгородь из деревянных жердей, обозначавшая границу чьей-то собственности. Дальше простиралось такое же поле, и лишь вдалеке оно упиралось в стену высоких дубов и кленов. Мужчина со смехом махнул рукой в сторону изгороди. На лице его спутницы вначале промелькнуло удивление и чисто женская неуверенность; потом она неожиданно опустила хлыст на круп скакуна и понеслась впереди своего компаньона. Приближаясь к изгороди, она приподнялась в седле и уверенно послала лошадь вперед. Ее спутник преодолел препятствие чуть левее. Не снижая скорости, она поскакала дальше и остановилась только у опушки леса. Женщина спрыгнула и тут же скривилась от боли.
– Проклятье! – воскликнула она. – Похоже, я растянула икроножную мышцу! Ужасно больно!
– Походи немного. Сейчас пройдет.
Мужчина взял ее лошадь под уздцы. Его спутница начала ходить, явственно прихрамывая и чертыхаясь себе под нос.
– Господи, куда мы попали? – воскликнула она.
– Думаю, что это поместье Хеффернанов. Как нога?
– Просто умирю от боли.
– Ты не сможешь скакать?
– Я едва способна ступать, глупец.
– Спокойно. Спокойно. Пойдем искать телефон.
Они двинулись через рощу. Мужчина вел лошадей, обходя толстые стволы деревьев.
– Подожди, – сказал он, подходя к кустарнику с толстыми ветвями. – Я привяжу их, а потом вернусь за ними. Никуда не денутся.
– Хорошо. Дашь мне руку. Действительно очень больно.
Привязанные лошади начали щипать траву, а пара двинулась дальше. Вскоре за деревьями они увидели идущую дугой подъездную аллею и парадный вход большого дома. Они также увидели фигуру человека, возникшую из ниоткуда. На мужчине было габардиновое пальто, обе руки он держал в карманах. Когда они подошли поближе, человек в габардиновом пальто произнес:
– Чем могу быть полезен? Это частная собственность.
– Полагаю, старина, что здесь кругом частная собственность, – ответил спортсмен, поддерживая свою спутницу. – Моя жена потянула мышцу на последнем прыжке и не может ехать.
– Ехать на чем?
– На лошади. Мы их привязали там, дальше. Решили немного потренироваться на местности перед субботней охотой. Похоже, затея пошла прахом. Проводите нас к телефону, пожалуйста.
– Да, но…
– Этот дом принадлежит Хеффернанам, не так ли? – утвердительно произнес мужчина.
– Да. Но мистер и миссис Хеффернан сейчас отсутствуют, сэр. Мы получили распоряжение никого не впускать.
– Дерьмо! – неожиданно взорвалась супруга. – Как далеко может заходить хамство? Получили распоряжение! У меня болит нога, осел! Мне необходимо добраться до клуба.
– Один из наших людей с удовольствием доставит вас туда на машине, мэм.
– Мой шофер может без труда подъехать и забрать меня! Кто такие эти Хеффернаны? Дорогой, неужели они члены клуба?
– Не думаю, Бафф. Послушай, человек выполняет приказ, как бы хамски это ни выглядело. Он ни в чем не виноват. Ты поезжай, а я приведу лошадей.
– Пусть только они попытаются вступить в клуб, – заявила жена.
Мужчины проводили ее к машине.
Ее спутник вернулся к лошадям, отвязал их и повел через поле. Сняв жерди, он вышел в поле и восстановил порядок в чужой изгороди. Потом охотник взобрался на своего скакуна и, ведя вторую лошадь в поводу, затрусил рысцой на юг через пространство, отведенное для субботней охоты. Он знал эту местность только по карте, так как никогда не был членом клуба, а приехал сюда в качестве гостя всего лишь на один день.
Он протянул руку назад и извлек из-за седла портативный радиопередатчик.
– Там две машины, – негромко произнес он в микрофон. – Черный «Линкольн», номерной знак семь- четыре-ноль эм-эр-эл, и темно-зеленый «Бьюик» – один-три-семь джи-эм-джей. Место набито охраной, подъезд к дому только по одной дороге, других путей нет. Окна необыкновенной толщины. Их пушкой не прошибешь. Нас засекли системой сигнализации на инфракрасных лучах.
– Вас понял, – послышался ответ из миниатюрного динамика. – Меня больше всего интересовали транспортные средства… Кстати, я вижу «Бьюик».
В густой кроне высокой сосны, стоящей неподалеку от дороги, человек чувствовал себя неплохо. У него были специальные приспособления для лазания по деревьям; ремни безопасности надежно страховали его от неудачного движения. Человек спрятал передатчик в чехол и снова поднес к глазам бинокль, сосредоточившись на автомобиле, который пробирался по извилистой лесной дороге.
Он выбрал себе отличный наблюдательный пункт. Ни одна машина, направляющаяся к Пятому стерильному или выезжающая оттуда, не могла проскочить незамеченной. Бинокль был оборудован линзами ночного видения.
