Гэнн. Вот они, все кружат и кружат, ждут меня. Заберите мои глаза, спрячьте их. Я ни за что не отдам им мои глаза…
Бетси. Вы поправитесь, голубчик, только лежите тихо.
Эванс. Принести еще воды?
Бетси. Сейчас не надо.
Гэнн. Это рядовой Эванс. А это Олим.
Олим. Да, сэр, мы здесь.
Гэнн. «На последнем посту»… Ты сыграешь?… Олим, ты сыграешь это, когда я умру?
Бетси. Не стоит об этом беспокоиться.
Гэнн. Но, девочка моя, я умираю. Еще одну вещь… под занавес… Скажу вам еще одну вещь…
Бетси. Ему нельзя садиться.
Рита. Ложитесь, голубчик, ну пожалуйста.
Гэнн. Ладно… Блик, он человек ученый… ефрейтор… он знает. Где он?
Рита. В карауле, сэр. Гэнн. Хорошо, хорошо. Он знает… Никогда не заговаривайте с часовым. Однажды на тридцать втором километре по дороге в Назарет я… Но не волнуйтесь. Мне пора уже быть на месте назначения. Правый поворот, лицом к стене, выдох.
Рита. Закрой ему лицо простыней, так всегда делают.
Эванс. Он даже улыбнулся. В конце.
Бетси. Что мы будем делать?
Рита. Убрать его некуда.
Олим. Держать покойника в доме – дурная примета.
Эванс. На улице холодно.
Бетси. И темно. Вот бедняга!
Эванс. Придется выкопать могилу и похоронить его.
Олим. Копать будет трудно.
Рита. И гроба нет.
Эванс. Завернем его. Тех, кто погиб в бою, заворачивают в одеяла.
Олим. Хорошая мысль, Тэфф.
Эванс. Их зашивают как почтовые посылки.
Бетси. Рита чудесно вышивает крестиком.
Олим. Ara. Кстати, крестик тоже понадобится.
Эванс. Да, крест обязательно. Мы сделаем как полагается: напишем имя и все такое.
Бетси. И еще какой-нибудь девиз.
Рита. Ефрейтор нам сочинит.
Эванс. На греческом или на латыни. Вообще надо ему сказать.
Ефрейтор! Эй, ефрейтор! Блик
Блик
Эванс. Офицер помер.
Блик
Эванс. Что?
Блик
Эванс. Сказал, что ты что-то знаешь!
Олим. Осторожно!
Эванс. Осторожно!
Олим. С твоего конца!
Эванс. Теперь с твоего!
Олим. Еще немного.