Засыпая, Барти шепнул отцу, в тех местах, где Джой оставался в живых: «Спокойной ночи, папочка».
Вера Агнес подсказывала ей, что мир бесконечно сложен и полон тайн, и, так уж вышло, слова Барти о многовариантности исхода любого события поддержали её веру и позволили уснуть.
В понедельник утром Агнес вынесла два чемодана через дверь чёрного хода, поставила на крыльцо и изумлённо моргнула, увидев стоящий на подъездной дорожке жёлто-белый «Кантри Сквайр» Эдома. Он и Джейкоб укладывали в автомобиль свои чемоданы.
Они поднялись на крыльцо, взяли чемоданы, которые она поставила на пол.
— Я поведу машину, — сказал ей Эдом.
— Я сяду рядом с Эдомом, — добавил Джейкоб. — А ты поедешь с Барти, на заднем сиденье.
За прожитые годы братья ни разу не покидали пределов Брайт-Бич. Они нервничали, но не теряли решимости.
Барти вышел из дома с библиотечным экземпляром «Марсианки Подкейн». Агнес обещала, что прочитает ему этот роман в больнице.
— Мы едем все? — спросил он.
— Похоже на то, — ответила Агнес.
— Bay!
— Полностью с тобой согласна.
Несмотря на грозящие землетрясения, взрывы на автострадах грузовиков, набитых динамитом, торнадо, который мог в любую минуту обрушиться на побережье, дамбы, находящиеся на грани прорыва, ледяные ливни, которые могли пролиться с непредсказуемых небес, высокий процент вероятности резкого изменения наклона земной оси, они рискнули пересечь границы Брайт-Бич и отправиться в чужие и опасные края.
Когда они выехали на Прибрежную автостраду, Агнес начала читать Барти «Марсианку Подкейн»: «Всю жизнь мне хотелось побывать на Земле. Не для того, чтобы поселиться там — просто увидеть. Все знают: Терра — удивительное место для экскурсий, но не для жизни. Она абсолютно не подходит для человека».
На переднем сиденье Эдом и Джейкоб согласно кивнули: автор выражал их мысли.
В понедельник вечером Эдом и Джейкоб сняли две смежных комнаты в мотеле неподалёку от больницы. Они позвонили в палату Барти, чтобы сообщить Агнес номер телефона и доложить, что они побывали в восемнадцати отелях и мотелях, прежде чем нашли сравнительно безопасный.
Учитывая возраст Барти, доктор Франклин Чен договорился о том, чтобы Агнес могла провести ночь на второй кровати.
Впервые за много месяцев Барти не хотел спать в темноте. Они оставили дверь приоткрытой, и из коридора в палату падала полоска дневного света.
Ночь тянулась дольше марсианского месяца. Агнес то засыпала, то просыпалась от кошмара: её сына отнимали у неё по частям: сначала глаза, потом руки, уши, ноги…
В больнице стояла тишина, изредка нарушаемая поскрипыванием туфель медсестёр на резиновой подошве по виниловым плиткам пола.
На рассвете пришла медсестра, чтобы подготовить Барти к операции. Зачесала волосы назад и упрятала их под шапочку. Потом, воспользовавшись кремом для бритья и безопасной бритвой, сбрила брови.
После ухода сестры, когда они дожидались появления санитара с каталкой, Барти попросил:
— Подойди ближе.
Агнес и так стояла у кровати. Она наклонилась.
— Ближе.
Она склонилась к самому его лицу.
Барти приподнял голову и потёрся носом о её нос.
— Эскимо.
— Эскимо, — повторила Агнес.
— Заседание «Общества весёлых приключений Северного полюса» открыто.
— Все члены в сборе, — согласилась она.
— У меня есть секрет.
— Ни один член общества никогда не разбалтывает чужие секреты, — заверила его Агнес.
— Я боюсь.
За свои тридцать три года Агнес часто доводилось собирать волю в кулак, но никогда раньше ей не приходилось прилагать столько усилий, чтобы остаться опорой для Барти и не дать слабину.
— Не бойся, сладенький. Я с тобой, — она взяла его крошечную ручку в свои. — Я буду тебя ждать. И всегда буду рядом.
— Ты не боишься?
Любому трёхлетке она, наверное, солгала бы. Но её чудесный ребёнок, её вундеркинд, сразу бы это понял.
— Боюсь, — призналась Агнес. — Но доктор Чен — прекрасный хирург, и больница эта очень хорошая.
— Долго продлится операция?
— Нет.
— Я что-нибудь почувствую?
— Ты будешь спать, сладенький.
— Бог наблюдает?
— Да. Как всегда.
— Кажется, он не наблюдает.
— Он здесь, так же, как я, Барти. Он очень занят, на нём целая Вселенная, за столькими людьми надо приглядывать, и не только здесь, но и на других планетах, вроде тех, о которых ты читал.
— Я не думаю о других планетах.
— Ну, слишком тяжёлая ноша лежит на его плечах, ты понимаешь, он постоянно занят, но он всегда наблюдает за каждым из нас, пусть и уголком глаза. С тобой всё будет в порядке. Я знаю.
Санитар, весь в белом, вкатил в палату каталку. Одно колесо дребезжало. За санитаром вошла медсестра.
— Эскимо, — прошептал Барти.
— Эскимо, — откликнулась Агнес.
— Это заседание «Общества весёлых приключений Северного полюса» официально закрывается.
Она сжала ладонями его лицо, поцеловала каждый из прекрасных глаз.
— Ты готов?
Он чуть улыбнулся:
— Нет.
— Я тоже, — призналась Агнес.
— Тогда поехали.
Санитар переложил Барти на каталку.
Медсестра накрыла его простыней, подсунула под голову тонкую подушку.
Пережив ночь, Эдом и Джейкоб ждали в коридоре. Оба поцеловали племянника, но не произнесли ни слова.
Медсестра шла первой, за ней санитар катил каталку.
Агнес шагала рядом с сыном, держа его за правую руку.
