«Ну не буду же я, в самом деле, рассказывать про свое видение? – подумал Миха. – Меня могут неправильно понять».

– Как знаешь, Кот...

Солдаты без особого энтузиазма подчинились приказу и пошли за своим сержантом в указанную пещеру. Уверенность командира была так сильна, что не могла не передаться остальным. Кемпл уверенно шагал вперед, не останавливаясь на развилках, не обсуждая, куда повернуть, и остальным солдатам начало казаться, что их сержант знает, что делает. Даже Ломонос воспрянул духом, и отряд стал двигаться значительно быстрее.

Пещера часто меняла направление, уходя то влево, то вправо. Встречались крутые подъемы, когда казалось, что вот еще чуть-чуть, и ты окажешься на поверхности. Или же наоборот, отряд спускался так глубоко, что с потолка низвергался настоящий водопад грунтовой воды.

Подземные озера были полны слепой рыбы, на которую охотились белые, почти прозрачные ленточные черви-кровососы, яйцами которых в свою очередь питались эти жутковатые на вид рыбешки, образуя своеобразный круговой пищевой симбиоз.

Напившись крови, кровососы становились бурыми и залегали на дне переваривать пищу, чтобы не стать жертвой своих более крупных собратьев. Но если опасность была близко, они выстреливали облако полупереваренной пищи и в стремительном рывке прятались под камнем, зарывшись в песок.

– Вот ведь гадость-то какая, – с отвращением поморщился Бур.

Солдаты шли по пояс в ледяной воде, держась поближе к стене, и все время отбивались от голодных червей с палец толщиной и до полуметра длиной, так и норовивших присосаться к еще не полностью зажившим ранам. Но солдаты разрубали ножами особо настойчивых. А еще донимали слизни, прилипавшие к рукам при соприкосновении с червями.

В конце концов Пироман не выдержал и сблевал. Его примеру чуть не последовали остальные, в том числе и Кемпл, который также недолюбливал червей, особенно пиявок, а эти паразиты от них почти ничем не отличались, разве что цветом.

– За такое свинство в любом другом месте экологи тебе накатали бы огромный штраф, – заявил Баден- Баден.

– Обойдутся. Я бы посмотрел, что с ними бы случилось, спустись они сюда.

– Ничего.

– А ты откуда знаешь?

– Знал бы мою мамашу, не спрашивал бы. Для нее все эти головастики и прочая гадость милее, чем все остальное на свете. Знал бы ты, сколько раз я глистами переболел...

– Не повезло человеку...

– Это точно, – подтвердил Баден-Баден.

– Зато ты единственный, кого они почти не волнуют.

– И это правда.

Отряд выбрался из воды и стал сушиться. Для этого потребовалось снять штаны, чтобы их отжать.

– А-а!!! – заорал Кружкин.

– Что случилось?! – обеспокоенно спросил Миха. И только потом увидел, как вокруг ноги Кружки обвивался червь. Тот присосался к заднице и выпил достаточно крови для того, чтобы слегка порозоветь.

– Отцепите его, отцепите! – кричал Кружка, не в силах перебороть себя и дотронуться до червя, чтобы его оторвать.

– Повернись, – попросил Нюхач и вытащил нож. Им он сначала отсек тело червя от головы. Кровь забила тонкой пульсирующей струйкой: сосательный рефлекс у головы еще работал. Только после этого Нюхач отлепил ее саму так, будто раньше только тем и занимался.

– Вы убрали его, вы его убрали?!

– Убрали, убрали, успокойся.

– Как же это противно, я вам скажу...

– Хорошо хоть, к члену не присосался, – обронил Ломонос.

Солдаты засмеялись, а Кружка еще долго брезгливо дергался, приходя в себя, и на всякий случай разделся догола, но червей больше не было. Еще долго ему казалось, что они ползают по его телу.

Идти в сырой и холодной одежде было неприятно, но другого выхода не оставалось, не идти же нагишом в самом-то деле, ведь запасного комплекта белья взять никто не догадался. Снова начался подъем, воздух стал суше, слизней на стенах меньше, и к концу третьего дня все окончательно обсохли, а надоедливые сороконожки больше не прыгали на них с потолка.

Следующий день прошел без приключений. Задница у Кружки, конечно, распухла из-за яда-анестетика, впрыснутого червем, но передвигаться ему это почти не мешало. Кроме того, на пути попался завал, который пришлось разобрать вручную, но все это были мелочи жизни.

Гроты пещер становились все больше, в одном из таких залов, где было посуше и не капала вода, они и заночевали. «Завтра, если верить Призраку, будет встреча, – засыпая, подумал Миха Кемпл. – Что ж, мы устроим им достойный прием». Хотя Миха уже всерьез начал сомневаться, произошло ли в действительности с ним все то, что он видел, или же это просто галлюцинация от нервного истощения из тех, что сложно отличить от реальности. «Завтра я это и узнаю», – уже засыпая, подумал Миха.

Несмотря на то, что, как говорится, все были свои, приходилось соблюдать минимальные правила приличия, и Миха Кемпл уединился в небольшой расщелине для проведения своих гигиенических потребностей, сидя на корточках. Рулон бумаги подходил к концу, и это было неприятно.

– Привет.

– А... чтоб тебя, – ругнулся Миха, увидев перед собой Призрака. – А я-то уже начал думать, что мне все это приснилось.

– Как видишь, нет.

– Ты хотя бы мог в другой раз, не видишь, чем я занимаюсь?

– Ничего страшного, меня это не смущает, ты сейчас один, остальные далеко. Если хочешь, я тоже присяду.

– Нет... не стоит, – быстро ответил Миха. – Только давай договоримся на будущее: обходить подобные пикантные ситуации. А то в следующий раз ты можешь появиться, когда я буду с женщиной, и тоже заявишь, что это тебя не смущает.

– Договорились.

– Поговорить пришел?

– Вроде того.

– О чем?

– Обо всем.

– Тогда скажи мне, где Первый?

– Тут недалеко, в двух километрах от вас. Сейчас они к ночлегу готовиться будут.

– Сколько их?

– Кот, ну ты чего там расселся? У тебя запор, что ли? – подходя, спросил Ломонос.

– Ну пока, – исчезая, сказал Призрак, так и не ответив на вопрос.

– Уже иду, – сказал Миха, заканчивая свои дела и отматывая еще немного бумаги.

Как произошла такая рассинхронизация периодов сна и бодрствования у них с боевиками, Кемпл не понимал, но решил, что все происходящее – к лучшему.

Отряд собрался и двинулся дальше, но буквально через пятьсот метров вошел в большой грот, высотой метров двадцать. С потолков свисали огромные сталактиты. С них на сталагмиты, превышающие человеческий рост, падали капли воды, вобравшие из почвы известь и соль.

Между сталагмитами петляла тропинка, явно искусственного происхождения.

– Здесь отличное место для засад, – проговорил Баден-Баден, ни к кому не обращаясь.

– Точно...

– Стойте, – остановил всех Миха Кемпл.

– Что такое?