Она замолчала, потому что снизу поднималась целая толпа народу – поднялся такой шум, что хотелось заткнуть уши.

– У вас есть тут хоть один вменяемый свидетель? – громко спрашивал сердитый голос.

Как выяснилось через пару секунд, голос принадлежал милиционеру. Он был в форме, то есть при исполнении служебных обязанностей. То, что в ходе выполнения этих обязанностей у него что-то не заладилось, было ясно по его лицу – красному, надутому, с выпученными глазами. За милиционером поднималась пара тяжело дышащих старушек, дворничиха с железным совком и местный сантехник, зашедший в их подъезд по большому одолжению. Еще ниже обнаружилась Анжелика Янова и взволнованная пара молодоженов со второго этажа.

– А это кто еще такие? – грозно спросил милиционер, остановившись и уставившись куда-то вверх.

Майя обернулась и увидела соседей из квартиры напротив, супругов Рудаковых. Они только что вернулись из Флориды и могли порадовать глаз сочным загаром. Впрочем, сейчас им вряд ли стоило говорить комплименты. Лица у обоих были вытянуты, рты разинуты, глаза испуганы.

– Здрасьте, – на всякий случай пробормотала Майя. – Как была погодка?

– У вас тоже что-то случилось? – спросил милиционер, заметив неподдельное страдание на загорелых лицах.

– Они убежали, – ответила Рудакова грудным голосом. – Из-за этой собаки.

Вытянув руку, она потрясла красным бантом, в котором застряла кудрявая шерсть. С большой долей вероятности можно было сказать, что бант выдран из Джинервы.

– Они убили мою собаку! – закричала снизу Алевтина Витальевна.

– Как же, убьешь ее! – возмутился Рудаков, одетый в шорты и гавайку. – Я бы убил, если бы поймал.

– Кто – они? – устало спросил милиционер.

– Маньяки, маньяки! – вставил свое слово помощник депутата. – Вот тут граждане говорят, что они убежали на девятый этаж. Фамилия их – Жабины.

– Кто такие Жабины? – гнул свое милиционер.

– Хулиганы!

– Это шофер и его сумасшедшая тетка, – возразила одна из бабушек, успевшая восстановить дыхалку после марш-броска на шестой этаж с «перекурами». – Жабинская тетка уже второй раз пытается вырваться из-под домашнего ареста. Ее Янов только что поймал. Такая драка была на третьем!

– Замолчите все! – басом простонала Рудакова. – Какие Жабины, когда такое несчастье! Они сбежали, сбежали!

– Да кто сбежали? – хором спросили Майя и дворничиха.

– Семь тысяч долларов! – воздела глаза к потолку, Рудакова. – Подумать только! Как мы их холили, ласкали и лелеяли! Мы успели их полюбить!

– Я бы тоже полюбил семь тысяч долларов, – задумчиво сказал сантехник, вытирая лоб рукавом. – Какие у нас жильцы занятные, нет слов для описания.

Именно в этот момент раздался страшный рев, перешедший в тонкий визг. Было ясно, что Джинерва с кем-то сцепилась не на жизнь, а на смерть. Тотчас, рыча, кусаясь и роняя шерсть и слюну, мимо всей честной компании сверху по лестнице скатился огромный шерстяной клубок серо-белого цвета о восьми лапах и двух хвостах. Помощник депутата вскочил, как ошпаренный, и прижался к стене, пропуская кучу- малу, которая просвистела вниз, до полусмерти напугав бабушек. Дворничиха попыталась было ударить кучу-малу совком, но успела только примериться, потому что Рудакова бросилась на нее всем телом, примяв к стенке.

– Да я вам... Я вам руки оторву!

– Тут настоящие звери живут в подъезде! – гневно заявил помощник депутата, обращаясь к оторопевшему милиционеру. – Вы же правоохранительные органы! Ну так давайте, охраняйте мои права!

– Что это было? – вместо ответа спросил милиционер, глядя вслед укатившемуся живому клубку. – Что это за недоразумение?

– Точно знаю, что половину недоразумения зовут Джинерва, – ответила Майя.

– Это ведь с девятого этажа, – задумчиво проговорил милиционер. – Говорите, там проживают сумасшедшие?

Все присутствующие хором подтвердили, что да, на девятом имеется чокнутая тетка Жабина, которая сошла с ума после того, как ее кто-то укусил. Кто и при каких обстоятельствах совершил это злодеяние, жильцы не смогли точно сформулировать. Но пару версий выдвинули прямо на месте.

– Это случилось за границей, – высказалась с трудом отбившаяся от Рудаковой дворничиха.

– Точно, – подтвердила одна из бабулек. – Ее укусил иностранец и передал ей через слюну комариное заболевание.

Пока шло дознание, к квартире, находившейся этажом ниже, приблизился большой букет роз. За букетом обнаружился скрипач Мурочкин, застенчиво ожидающий, когда кто-нибудь откликнется на его звонок. Через секунду дверь приоткрылась и показался Сильвестр, который, узрев букет, резко отшатнулся.

– Розы?! – грозно вопросил он через щель. – Вы спятили!

– Почему это я спятил? – удивился скрипач. – Я пришел к Майе, а не к вам.

– Какая разница! Вы задумали протащить этот веник внутрь.

– Да, я на это рассчитывал, – честно признался Мурочкин.

– Вы не должны были приносить розы, – категорично заключил Сильвестр.

Мурочкин ужасно расстроился, особенно потому, что Майя все не появлялась. Наверху орали соседи, там опять происходила какая-то разборка, в которой он не хотел участвовать: желание устроить личную жизнь оказалось гораздо сильнее любопытства.

– Ну и какие же цветы я могу принести?

– Искусственные.

– Послушайте, – возмутился Мурочкин. – Я пришел на свидание, а не на похороны!

– Приводите какие угодно доводы, но ваши розы не переступят порог моей квартиры.

– И куда же мне их девать?!

– Отнесите на могилу той кошки, которую вы переехали.

Кажется, жестокий Сильвестр хотел добавить что-то еще, но в этот момент сверху, рыча и воя, сверзилось что-то огромное и мохнатое, завертелось вокруг Мурочкина и неожиданно распалось на две половины. Одна половина, жалобно тявкая, поскакала вниз, где, судя по радостным возгласам, попала прямо в руки Алевтины Витальевны. Вторая же – молнией метнулась к приоткрытой двери, мелькнула под ногами Сильвестра и скрылась в его кабинете.

Скрипач даже не успел слова сказать, потому что на площадку немедленно хлынула целая толпа народу, и там была Майя, при виде которой у него зашлось сердце.

– Это вам, – сказал он, отодвинув дворничиху и наступив на ногу милиционеру, которого даже не заметил.

– Какая прелесть! – воскликнула Рудакова, стоявшая рядом с Майей. Вырвала розы у скрипача из рук и сунула мужу. – Рада, что вы встречаете нас цветами. Мы на ваш концерт, помните, три года назад, тоже приходили не с пустыми руками. Правда, букет тогда пришлось отдать виолончелистке, в вашем оркестре она была единственной женщиной.

– Люся, не отвлекайся! – призвал ее к порядку супруг, передав розы одной из бабушек. – Нам необходимо отыскать Везареспула.

– Как вы сейчас сказали? – удивился милиционер.

– Какая разница?

– Как это «какая разница»? Если мне придется протоколировать...

Услышав слово «протоколирование», Рудаковы наконец связно объяснили, что случилось. Их сын, работающий в одной из миссий ООН, женился на американке, с которой его счастливые родители познакомились во время своего отпуска. Американка оказалась не простой, а страшно богатой, ни больше, ни меньше – наследницей табачного магната. К новым родственникам сразу же прониклась теплыми