– Как вы можете говорить о бритье, когда мы стали свидетелями... такого кошмара?

– Деточка, я с этим живу. У меня что ни день – новый кошмар. Если всякий раз не бриться, станешь похож на старика Хоттабыча.

Они поднялись на шестой этаж, вышли из лифта, и Майя товарищеским тоном сказала:

– Ну, что ж, старший лейтенант...

Она хотела добавить что-нибудь прочувствованное, но он не стал слушать и побежал вниз по лестнице, бросив через плечо:

– С поцелуем вам сегодня не повезло – я забыл дома освежающие пастилки.

– Зачем убили Потапова? – спрашивал сам себя Сильвестр, расхаживая по кабинету в пижаме, отделанной атласным кантом.

В этой пижаме у него был барский вид, он не любил ее и носил, только когда болел.

– И главное – кто убил? – подхватила Майя, устроившаяся в кресле с кружкой кофе.

– Если поймем – зачем, узнаем – кто.

Сильвестр все еще был слаб, заметно похудел, но уже рвался в бой. Майе с трудом удавалось сдерживать его энтузиазм: еще вчера он хотел отправиться на квартиру Фофанова, чтобы провести там тщательный осмотр.

– Помнишь, я сказал тебе в самом начале, что когда мы нашли труп, я заметил кое-что странное? – напомнил он.

– Кажется, да. Что-то такое вы упоминали...

– Я имел в виду очки.

Бессонов упал на диван и, положив ногу на ногу, с победным видом посмотрел на свою помощницу.

– А что очки? – осторожно спросила она.

– На Фофанове были очки, – объяснил Сильвестр. – Жуткие такие очки. Можно даже сказать – уродские. Я успел заметить, что стекла у них простые. Никаких диоптрий. Разве это не странно?

– Некоторые носят простые очки, – возразила Майя.

Босс мгновенно взвился с места и наставил на нее указательный палец:

– Заметь, носят для красоты! Заказывают узкую оправу... Надень на любого дворового кота очки в узкой оправе, и он будет выглядеть стильной породистой скотиной. Сейчас ведь это модно, верно?

– Прошлым летом было модно, – возразила Майя.

– Не важно, не важно, – отмахнулся Сильвестр. – Я только хочу сказать, что человек, который получает вменяемую зарплату, а не сидит на пособии по безработице, вряд ли станет насаживать на нос всякую дрянь, особенно если у него нормальное зрение.

Майя сделала большой глоток кофе и озадаченно протянула:

– Я об этом как-то не думала...

– Никто об этом не думал. Даже его собственная невеста. Она полагала, что у Фофанова небольшой «минус», а то, какую оправу он себе выбрал, считала его личным делом.

– Она права! – пожала плечами Майя. – Нельзя показывать любимому, что тебе в нем что-то не нравится.

– Как ты думаешь, почему молодой красивый мужчина сознательно портил свою внешность? Надо учесть, что Тоню он заполучил не просто так, у него были соперники. Во-первых, бывший муж Потапов, по- прежнему вхожий в дом и пользующийся откровенным расположением Леонида Николаевича, во-вторых, переводчик Костя Чихачев, который всерьез пытался отбить у него Тоню.

– Но не преуспел.

– Его звезда еще не взошла, – усмехнулся Сильвестр. – Но не в этом сейчас дело. Мне просто не терпится осмотреть квартиру Фофанова. Я уверен, что там мы найдем что-нибудь важное. Какую-нибудь зацепку, которая позволит посмотреть на дело под другим углом. С этим Фофановым что-то не так. Он вполне может быть связан с прошлым Тониной семьи. Очень уж подозрительно, что он завещал ей квартиру, еще не женившись.

– А что? Родственников у него нет...

– Нужно попробовать найти хоть какие-то сведения о смерти Тониных родителей. Возможно, что-то попало в прессу. Балерина и дипломат – заметные личности. Да и в том подмосковном поселке, где они жили, наверняка кто-то помнит об этой аварии. Не все же они там умерли от старости.

– Честно говоря, я боюсь этого бананового убийцу, – неожиданно для себя призналась Майя. Она не хотела говорить Сильвестру о своих опасениях, но раз уж пошел разговор начистоту... – После того как мы нашли Потапова, я даже спать толком перестала.

– Знаю, знаю, – отмахнулся Сильвестр. – Я решил начать все сначала. Раньше я пытался идти по следу убийцы, хотел прижать его уликами. А теперь попробую зайти с другой стороны. Займусь личностью убитого.

– Про Фофанова мы мало знаем, – посетовала Майя. – Даже Тоня, по-моему, не может ответить на некоторые вопросы. Она, кстати, что-то не очень убивается...

– Да и ребенку ясно, что к их помолвке дядя руку приложил, – пожал плечами Сильвестр. – У Фофанова была своя тайна, помяни мое слово. Зачем человеку носить очки, которые его откровенно портят? Есть только одно объяснение – он хотел изменить внешность.

– Может, он был шпионом? И его прикончил агент иностранной разведки?

– Агенты тоже совершают промахи, – заметил Сильвестр и прислушался: – Тебе не кажется, что в подъезде слишком шумно? Слышишь? Что-то происходит на лестнице, точно.

Они вышли в коридор, на секунду замерли, потом уставились друг на друга. Из-за входной двери доносился топот, чьи-то крики, плач и причитания. Все это сопровождалось бешеным лаем Джинервы, который раздавался то сверху, то снизу, из чего можно было заключить, что болонка носится по этажам.

– Вот еще нам не хватало, – пробормотала Майя испуганно. – Нужно узнать, что там случилось.

Она глубоко вздохнула, открыла замки и вышла, оставив дверь приоткрытой. Сильвестр ждал, покусывая нижнюю губу и прохаживаясь взад и вперед по коридору. Прошло не больше минуты, и Майя влетела обратно. Глаза ее возбужденно блестели, на лбу выступил пот.

– Чепукин через дверь сообщил мне, что произошло еще одно нападение на человека! – крикнула она. – Я не очень разобралась, кто на кого напал, потому что там страшная неразбериха. Уже и милиция приехала! Не закрывайте дверь, я сейчас вернусь, все вам расскажу.

Она побежала вниз по лестнице и сразу же наткнулась на Алевтину Витальевну, которая стояла возле мусоропровода, обмахиваясь газеткой. Выглядела она распаренной и несчастной.

– Джинерва сбежала, – с надрывом сообщила она Майе, указывая глазами вверх, откуда доносилось бешеное собачье тявканье.

– Хотите, я за ней схожу?

– Лучше не надо, – шепотом ответила Алевтина. – Там, на лестнице, лежит мужчина. Может быть, он мертвый. Я побоялась посмотреть. После того, как тут такое случилось...

Похолодев, Майя на цыпочках отправилась наверх, бросив через плечо:

– Нет, я все-таки посмотрю.

На самом деле мужчина не лежал, а сидел на ступеньках, сжав голову руками. Это был молодой, но довольно упитанный человек в костюме и при галстуке. Он привлекал к себе внимание не только тем, что перегораживал проход. Еще он тихонько выл, как будто у него болел зуб. Наверное, Джинерве не нравился этот вой, и она заливалась лаем где-то наверху.

– С вами что-то случилось? – спросила Майя, опасливо приблизившись.

Мужчина неожиданно вскинул голову, показав озлобленную физиономию.

– Меня хотели убить! – крикнул он. – Я помощник депутата, пришел с информационными бюллетенями и получил в вашем подъезде не только удар по голове, но еще и словесные оскорбления. У вас тут все сумасшедшие, твердят про каких-то маньяков с чулками.

– В какой квартире живет виновный, это я вам на раз скажу, – ободрила его Майя, махнув рукой. – А по поводу маньяков обращайтесь на девятый этаж. Там в маленькой комнате прячется сумасшедшая тетя Жабина.