- Я гений, но я прост с людьми.
Я опять промолчал, а про себя подумал: «Не много ли: два гения на одной кухне?»
У этих поэтов - схожая сиротская судьба. Не замечены были и их первые книги, вышедшие в провинции. Расцвет таланта у обоих пришелся на 60-е годы (хотя пятилетняя разница в возрасте все-таки сказалась)... После смерти Рубцова Кузнецов постоянно упоминал его имя в своих выступлениях и статьях, называя Рубцова в числе своих кумиров и справедливо считая его «одним из очень немногих поэтов, кому удалась попытка прорыва к большому бытию». Свою поэму «Золотая гора» Кузнецов опубликовал в Вологде. «Тут было наследование, - считает В. Курбатов, - хотя прямой переклички между поэтами будто нет, здесь было наследование, сознающее себя как противостояние». Вольные или невольные реминисценции видны у Ю. Кузнецова во многих стихотворениях и даже в переводах:
Сравним у Рубцова:
Влияние рубцовской музы было настолько явным, что его приписывали даже очень ранним (50-х годов) стихотворениям Кузнецова (был такой грех и у автора этих строк - В.Б.).
Позже, пытаясь переболеть рубцовской интонацией в своих стихах, поэт вступал нередко в сознательную, откровенную перекличку с ним по принципу «клин клином вышибают»: «Отказали твои пистолеты, Опоздали твои поезда» (кузнецовские «Тридцать лет») - У Рубцова: «Пролетели мои самолеты, просвистели мои поезда» («Посвящение другу»). Но Кузнецов быстро нашел свою дорогу в российской поэзии. Эпическое восприятие жизни и предельная насыщенность символической образностью - вот качества, которые «всерьез и надолго» вошли в плоть и кровь его стихотворений. Рубцовская традиция оказалась плодотворной.
Со свойственной ему основательностью подошел поэт к теме Дома. «В поэтике Кузнецова он - емкий и собирающий образ, - писал Ю. Селезнев. - Это и отчий дом, и дом - Родина (поэмы «Дом», «Четыреста»), и весь мир, но уже не в его катастрофическом состоянии, а в ином, противоположном качестве.». «Образ дома,., своими корнями уходит в народные представления о нравственности, еще «Повесть о Горе- Злочастии» семнадцатого века разрабатывает мотив ухода молодца из дома, осуждает его неприкаянность, забвение им родительских заветов.» Если идти дальше в глубь веков, то можно увидеть, что в древнейших формах художественного творчества самых разных народов дом -изначальное понятие... Когда Пушкин узнал, что его рана смертельна, он сказал: «Мне надо привести в порядок мой дом».
В 1976 году вышел второй сборник Ю. Кузнецова: «Край света - за первым углом». В нем была более широко представлена тема природы, которую поэт грозно сливает с человеческим естеством: «В человеке роится планета.» («Ночь уходит. Равнина пуста...»).
Фольклорная образность богаче всего была использована Кузнецовым в поэме «Золотая гора» (74 г.), в которой впервые стала заметна некоторая перегруженность народно-поэтической символикой (идущей от былин, сказок, исторических песен); от этого страдал ее язык, становился чуждым разговорной речи.
В следующей книге стихов: «Выходя на дорогу душа оглянулась...» (78 г.) поэт продолжил исследование проблемы «разрыв-дороги» современного русского человека, но это исследование стало конкретным, менее личным, но более трагедийным.
Пессимистически решал Ю. Кузнецов и тему «поэт и современная поэзия» в стихотворении «Прощание», посвященном В. Кожинову:
Начиная с книги «Отпущу свою душу на волю» (81 г.) поэзия Юрия Кузнецова обрела новое качество. В ней воедино соединились и проблемы современности, и древняя история России, и языческие мотивы, и вся сила любовного поединка.
Любовная лирика Кузнецова своеобразна, но в ней отчетливо видны традиции русской классической поэзии:
