Все это сильно смахивало на плохую радиопьесу.
– И вы считаете, что это Клеа его убила?
– Сирил – не первый муж, которого она прикончила. Улик обнаружено не было, но первый ее муж умер при очень подозрительных обстоятельствах. Она совершенно безжалостная особа. У нас есть все основания считать, что она поселила в вашем доме наемного убийцу.
– Неужели? – деланно удивилась Гвен.
– Мы считаем, что она решила расправиться с бывшим любовником.
– Да ну? – поразилась Гвен на этот раз вполне искренне. – Вот это да!
Интересно, знает ли Тильда? Возможно. От нее мало что укроется.
– Я говорю вам это потому, что в последнее время Клеа слишком много внимания уделяет вашей галерее.
– Да нет, – возразила Гвен. – Она…
– Если она попытается продать вам картины, мы хотели бы знать об этом.
– Я не покупаю картин, – объяснила Гвен. – Галереи берут произведения искусства на комиссию. Мы вообще ничего не покупаем.
– Если она хотя бы упомянет о картинах, мы должны это знать, – настаивал Томас.
– Мы?
– Бюро.
– Ах, Бюро. Что же, я обязательно буду держать вас в курсе.
«Если ты – ФБР, а Форд – негодяй, значит, эта страна катится в пропасть».
Черт, но если он действительно представитель закона, а Клеа – преступник, значит, дело дрянь.
– И давно вы работаете на Бюро?
– Нет, – бросил Томас, гордо выпрямившись. – Но обладаю всеми необходимыми навыками.
– Прекрасно, – кивнула Твен и задала беспокоивший ее все это время вопрос: – Но вы еще и готовить умеете?
– Я покупаю еду в ресторанах, – смущенно признался Томас. – Это высвобождает мне время для расследования.
– О, вот как? – оживилась Гвен. – В ресторанах?!
– Только об этом никому, договорились?
– Ни единой душе.
– И не забудьте про картины, – напомнил Томас, открывая дверь в галерею.
– Ни за что на свете, – поклялась Гвен, спеша выйти до прихода первого посетителя.
Полчаса спустя Тильда наблюдала из офиса за происходящим в галерее с каким-то странным чувством – словно смотрела старый фильм. Она сотни раз видела подобные показы, с самого раннего детства, когда ей приходилось вставать на табурет, чтобы дотянуться до окошка в двери. Но на этот раз чего-то не хватало, и она не сразу поняла – дело в том, что здесь некому играть роль заводилы. Никто не стоит посреди комнаты, с улыбкой руководя спектаклем.
Но тут в галерее появился Мейсон, жизнерадостный, сияющий, в парчовом жилете, под руку с Клеа, которая была про сто великолепна в черном платье с вырезом до талии и огромными золотыми обручами в ушах. Мейсон направился прямо к центру комнаты, смеясь и жестикулируя, словно пародируя отца Тильды.
«Бедняга. Он явно не дотягивает», – с жалостью подумала она.
В офис вошел Дэви.
– А, Вилма сегодня в своем китайском жакете. Кажется, самое время стянуть что-то и обжиматься в шкафу.
– Мейсон и Клеа уже здесь, – сообщила она.
– Тогда уходим.
Дэви захватил ключи от машины Джеффа. Посмотрел в окошечко и восхищенно присвистнул.
– Что там?
Тильда проследила за его взглядом.
Клеа успела повернуться, демонстрируя собравшимся изящную, полностью обнаженную спину. На глазах у всех присутствующих она нежно улыбалась Мейсону. Идеальный профиль затмевала лишь не менее идеальная линия бюста.
– Вот оно что, – протянула Тильда, стараясь, чтобы голос не прозвучал уж слишком резко.
– Остынь, Вероника, – ухмыльнулся Дэви. – Я просто наслаждаюсь пейзажем. Знаю-знаю, она – адское отродье. И все же…
– И все же она хороша в постели, верно? – договорила за него Тильда, наблюдая, как Клеа с кошачьей грацией шествует по галерее. «Терпеть тебя не могу!» – Куда лучше меня.
