– Ну можно я хоть попрактикуюсь на Итане? – заныла Надин.
– Ты и так достаточно над ним издеваешься! Не хватало, чтобы ты еще и в карты жульничала! Немедленно иди и покрой дверь вторым слоем краски!
– Кажется, я начинаю уставать от этого занятия, – зловеще прошипела Надин.
– Мы, пожалуй, сохраним тебе жизнь. Будешь гребцом на галерах. Старательно работай веслами и, может быть, выживешь.
– Бен-Гур, – вставил Итан, очевидно, не слишком обеспокоенный постоянными издевательствами Надин.
– Ладно, не буду, – проворчала та, сунув карты в карман.
Дэви вернулся в офис и обнаружил там Тильду, которая видела всю сцену через стекло.
– Твоя племянница просто создана для преступной жизни.
– И все же я почему-то уверена, что ты тоже знаешь эту игру.
– Знаю. Но не играю.
– Какой законопослушный джентльмен! Какой пример для подражания всем нам!
– А теперь к делу. Насчет завтрашнего грабежа. Обязательно надень эту китайскую штуку, – напомнил Дэви. – Мне она нравится:
Этим вечером Майкла нигде не было видно. На следующий вечер, отправляясь с Тильдой надело, Дэви постучался к Доркас. Дверь открыл Майкл.
– Не смей учить Надин шулерским играм, – с ходу предупредил его Дэви.
– Всему нужно учиться в молодости, – возразил Майкл. – Еще одна причина, почему я должен увидеться с Софи. Демпси еще слишком мал. Но у Софи, кажется, есть падчерица?
– Дилли. Но не смей и на милю к ней подходить!
– Это почему?
– Потому что… – Дэви осекся, вспомнив, что Дилли увлекается футболом. – Просто не подходи, и все.
– Уже сам научил ее? – обрадовался Майкл, хлопнув его по плечу. – Молодец, мальчик!
– Ну откуда ты свалился на мою голову? Может, все-таки уберешься по-хорошему? Я веду здесь честную жизнь, черт бы все это побрал!
– Миленькая черная рубашка. Собираешься на грабеж со взломом? – осведомился Майкл. Дэви закрыл глаза.
Галерея выглядела ослепительно красивой, и Гвен возненавидела ее еще больше.
Она взглянула на часы. Десять минут до предварительного показа. Может, если ее вырвет на кассовый аппарат, ей позволят удалиться наверх и разгадывать кроссворды?
Гвен мысленно одернула себя. Вся семья стерла пальцы до костей, и теперь галерея просто сверкает. Свет играет в узорах мебели Тильды, отражается от хрустальных бокалов, поставленных на длинный стол Томасом, официантом и поваром, наготовившим уйму вкусной еды. Они собираются делать деньги, а она ноет, потому что ей хочется заняться подводным плаванием. Нет, так не годится.
Но ей очень хотелось подняться наверх, спрятаться с головой под одеялом и больше не высовываться.
– Миссис Гуднайт, – окликнул Томас, и Гвен испуганно встрепенулась.
– О, Томас, простите, – извинилась она, стараясь не глядеть на два синяка, желтевших у него на лбу. – Приготовлено все великолепно. Вы…
– Я могу поговорить с вами? – спросил он, положив руку ей на плечо, и Гвен так растерялась, что позволила увлечь себя в офис. Он вынул кожаный футляр и показал ей жетон.
– Томас Льюис. ФБР.
– Вы из ФБР?! – ахнула Гвен.
– Ш-ш-ш… – остановил ее Томас, оглядываясь. – Я здесь под прикрытием, и никто ничего не должен знать, миссис Гуднайт. Вы можете хранить тайны?
«Вот это да!» – промелькнуло в голове Гвен.
– Я провожу расследование по делу Клеа Льюис, – пояснил он, поглядывая одним глазом на дверь. – Мы считаем, что она убила своего мужа.
– Неужели?
Ну что ж, звучит вполне правдоподобно.
– И выкрала его коллекцию, – продолжал Томас. – Сирил Льюис был очень богатым человеком, но умер банкротом.
– Что же, Клеа – женщина недешевая, – заметила Гвен. – Может, они просто все потратили?
– Именно. На картины. В последний год своей жизни Сирил Льюис приобрел картины на сумму свыше двух миллионов.
– Вот это да! – сказала Гвен уже вслух, прежде мысленно подсчитав комиссионные.
– Они хранились на складе. Но склад сгорел дотла за день до смерти Сирила Льюиса.
