современную. Он принял самую горячую, какую можно только терпеть ванну, чтобы снять напряжение мускулов ног и спины, надел пижаму и лег. Только теперь он почувствовал приятную усталость. Ощущение нервозности прошло. Оно, видимо, возникло из-за неопределенности отношений с Лиссой и от чувства нависшей опасности.

Он заснул.

Неясный звук ворвался в его сон. Это могла быть часть сна. Но звук разбудил его. Роджер лежал в полудреме, когда снова услышал его. Медленно повернув голову, он взглянул на окно, четко очерченное на фоне серого неба. Начиналась заря. Никого не было, он осторожно взглянул на дверь.

Дверь тихо открывалась.

Роджер выпутался из простыни и подтянул ноги, приступ боли пронзил икры. Ой подвинулся к краю кровати, чтобы можно было быстро из нее выскочить, и через ресницы стал наблюдать за дверью. На мгновение он решил, что ему все показалось, что это плод его воображения.

Дверь скрипнула.

Роджер ждал. Он лежал спокойно, но внутренне уже приготовился к прыжку, который сведет его лицом к лицу с неизвестным визитером.

Дверь, наконец, открылась – и в сером свете утра появилась женщина. Он видел волосы и силуэт фигуры на фоне окна.

Это была Лисса.

Мгновение она смотрела и прислушивалась – он дышал ровно. Она прошла вперед, не закрывая двери, правая рука ее была вытянута, и он пытался рассмотреть, что в ней. Она подходила все ближе, шуршала одежда, других звуков не было. Теперь она находилась в одном или двух футах от него и он видел, что в руке у нее ничего нет.

Света было достаточно, чтобы разглядеть ее нежную красоту. От вспыхнувшего желания у него глухо забилось сердце. Она присмотрелась, как будто хотела увериться, что он спит, потом быстро наклонилась. Он вздрогнул от неожиданности. Она приникла к нему в долгом поцелуе, он замер.

Откинувшись, она взволнованно дышала, потом нежно произнесла:

– Роджер…

Он засопел, будто только что проснулся и еще не пришел в себя.

– Роджер! – произнесла она громче. – Проснитесь.

Она включила лампу. Свет заставил его зажмуриться.

– Простите меня, Роджер, но надо просыпаться.

– Кто это? – пробормотал он.

– Это Лисса.

– Лисса? Что такое… – он не договорил, приподнимаясь. – Что случилось?

– Получено сообщение, – сказала она. – Марино знает, где находятся Гиссинг и Рики. Вам надлежит вылететь в Трентон, Нью-Джерси. Мне не хотелось будить вас.

Она легко справилась с охватившим ее волнением:

– Вы спите, как ребенок.

– Но я не ребенок. Дайте мне десять минут.

– Я приготовлю кофе, – пообещала Лисса.

– Отлично. – Он улыбнулся, почесал голову, подождал, когда за ней закрылась дверь, и прикусил палец.

– Ты, проклятый дурак, – свирепо пробормотал он. – Проклятый дурак.

Он вспомнил Джанет. Ее реакцию на телеграмму от Лиссы.

– Да, полный идиот! – произнес он и начал натягивать одежду. Он был готов, когда Лисса постучала в дверь.

– Войдите!

Она принесла поднос с булочками, маслом, мармеладом и кофе. Лисса еще не оделась, но выглядела свежей и бодрой, как обычно. Настроена решительно и по-деловому.

– Никто еще не проснулся, – сказала Лисса. – Я вернусь через пять минут и довезу вас до аэропорта. Самолет уже ждет. – И она вышла, не взглянув на него.

Через шесть или семь минут она вернулась, одетая, как и вчера, – в бежевую рубашку и винно-красную юбку. Короткая куртка перекинута через плечо. Она выпила чашку кофе, которую он ей налил, и они поспешили вниз. Они были у входной двери, когда кто-то громко спросил:

– Кто это?

Лисса сказала:

– Спокойно!

Это был Фишер, в спальном халате, с растрепанными волосами; глаза прищурены от яркого света. Он стоял посередине лестницы.

– Что здесь происходит?

– Роджера отзывают, – сказала Лисса.

– Отзывают?

– Да, черт возьми, – сказал Роджер. Он отреагировал как надо, потому что Лисса была решительно уверена в том, что Фишер не должен знать правды. Фишер мог подмешать снотворное в молоко так же легко, как и Лисса.

– Ну, увидимся! – Роджер помахал рукой и открыл дверь.

Фишер что-то бормотал и спустился за ними. Он стоял у двери, когда они отъезжали, и помахал им вслед рукой.

– Может ли этим человеком быть Карл? – спросила Лисса.

– Может быть кто угодно, мужчина или женщина.

Она засмеялась, но смех звучал натянуто. Они ехали гораздо быстрее, чем накануне, мимо проносился просыпающийся городок. Они проскочили его на скорости шестьдесят миль. Аэропорт находился на другом конце, и уже слышался шум прогреваемых моторов. Экипаж был готов.

Роджер обернулся к Лиссе:

– Будьте осторожны, вы…

– Я лечу с вами, – перебила она его. – Мой саквояж с одеждой в багажнике. Мне надо было провести Карла.

Он поздоровался с пилотом, поднялся в самолет вслед за Лиссой, посмотрел в окно на зеленые поля, взлетную дорожку, маленькое здание аэропорта. Роджер насчитал двадцать два места, но они были единственными пассажирами.

Самолет сделал круг, и снова внизу промелькнуло здание. Лисса сидела рядом, откинувшись на спинку и расслабившись.

Машина набирала высоту; у Роджера, развалившегося на сиденье, опять мелькнула мысль, что Лисса могла подмешать наркотики Шоунам. Но думать так не хотелось. Это она арендовала самолет и наняла экипаж?

– Мы почти прибыли, – сказала Лисса. – Там Трентон.

Она показала на дома внизу. Городок раскинулся среди зеленых холмов. С высоты они видели извивающиеся ленты проселочных дорог и уходящее вдаль широкое прямое шоссе.

– Интересно, неужели они нашли Гиссинга?

– Посмотрим, – сказал Роджер и заставил себя задать вопрос, ответ на который он мог бы получить через полтора часа: – Почему вы не хотели, чтобы о вашем отъезде стало известно?

– Я знала, что Карл не спит: под его дверью виднелся свет. Я увидела его, когда выходила от вас. Я подумала, если он увидит меня в халате, то подумает, что я остаюсь. Если он замешан в этом деле, то он нашел бы способ предупредить Гиссинга о нашем отъезде.

Роджер пожал плечами:

– Может быть, вам лучше было остаться. У Карла не возникло бы подозрений, если бы я уехал один.

– Я была должна.