можно сказать, профессионал в этом деле.

После полуночи Лютер слегка поманипулировал аурами, чтобы уговорить нескольких оставшихся клиентов отправиться домой. Потом зашел на кухню и увидел Грейс по локоть в мыльной воде. На ней был огромный фартук, который свисал едва ли не до пола. Волосы она спрятала под сетку. Лицо блестело от пара и пота. Одним словом, выглядела Грейс восхитительно. Лютеру захотелось отвести ее в заднюю комнату и заняться с ней любовью прямо на мешках с картофелем.

— Мы закрылись, — сообщил он. — Пора поесть.

— Почти закончила, — сказала Грейс. — Осталась последняя кастрюля.

Петра сдернула с головы сильно пожелтевший поварской колпак, отбросила его в сторону и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони.

— Тяжелая ночка, — проговорила она. — Как мы справились?

— Пока мы тут, Уэйн считает выручку, — сказал Лютер и взглянул на Грейс. — Ты, должно быть, без сил.

— Я в порядке. — Грейс закончила полоскать большую кастрюлю и, держа ее обеими руками, перенесла от раковины к столешнице. — Я просто немного не в форме, вот и все. Так что ты там говорил о еде?

— Мы все голодны и, как правило, немного напряжены после тяжелой ночи, — объяснил он. — Поэтому обычно идем в ресторанчик Милли Окада, чтобы поесть удон.

— Звучит заманчиво, — сказала Грейс и вытерла полотенцем руки.

Лютер посмотрел на Петру.

— Мы там были завалены работой. А вы вдвоем как здесь справлялись?

— Выработали ритм, — сказала довольная Петра. — Сработались отлично. Грейс определенно первоклассная посудомойка. Кажется, у нас новый «приятель».

— У всех нас свои таланты, — скромно отозвалась Грейс.

Они закрылись, пересекли двор и прошли полквартала до Кухио. Ни словом не обмолвившись, Лютер, Петра и Уэйн сформировали вокруг Грейс защитную стену. Вчетвером они двигались по оживленной улице, словно были одним целым.

«Удон Палас» был почти пуст. Однако поздней ночью, когда закроются другие рестораны и их работники зайдут сюда, чтобы поесть перед сном, здесь будет целое столпотворение. Милли Окада вышла из кухни и, увидев Лютера, улыбнулась.

— Ты вернулся и больше не подавлен, — заметила она и повернулась к Грейс. — И причина твоего хорошего настроения — эта молодая леди, я права?

Грейс смутилась, и Лютер поспешил познакомить ее с Милли:

— Милли, это Грейс Ренквист. Она приехала с материка.

— Добро пожаловать на острова, Грейс, — сказала Милли, окинув ее оценивающим взглядом.

— Спасибо, — вежливо ответила Грейс

— Ей нужно выпить, — обратилась к Милли Петра. — Последний «приятель» покинул нас несколько дней назад. Грейс всю ночь мыла посуду.

— Значит, вы новый «приятель», Грейс? — Милли рассмеялась. — Вы не похожи на посудомойку.

— У меня большой опыт, — призналась Грейс.

— Ну-ну, — тихо сказала Милли. — Разве это не интересно? — Прежде чем кто-то смог ответить, она указала всем на ближайший столик. — Садитесь, садитесь. Я принесу пиво. — Она взглянула на Грейс, приподняв бровь. — А вам вино?

— Да, благодарю.

Лютер отодвинул для нее стул. Затем он, Петра и Уэйн расселись вокруг стола.

— Ну как? Нашла за день хоть что-то о сиренах в файлах Бюро генеалогии? — спросил Лютер.

— После обеда было время, и я кое-что обнаружила, — ответила Грейс.

Петра откинулась на спинку стула и скрестила руки.

— Почему ты думаешь, что она член Общества?

— Она очень сильный и очень редкий талант. Это значит, высока вероятность того, что она происходит из семьи людей с паранормальными способностями. В подобных мощных талантах имеется сильный генетический компонент.

— Другими словами, — сказал Лютер, — даже если она не зарегистрирована, кто-то из ее предков, а может, и не один, обладал убийственным талантом и мог быть членом Общества?

Грейс кивнула:

— Именно. Если я найду одного из них, то смогу начать искать в базах данных других организаций, не входящих в Общество.

Петра нахмурилась:

— Другие генеалогические базы данных не скажут тебе, есть ли у человека сильный паранормальный талант.

— Верно, — сказала Грейс, — но они могут помочь мне найти потомков сирены. Оттуда же я смогу узнать, имел ли кто-то из них необычный певческий талант.

Уэйн слегка прищурился.

— Звучит маловероятно.

— Да, — согласилась Грейс. — Но это все, что мы можем сделать, пока ждем новостей от Фэллона Джонса.

Появилась Милли с тремя бутылками пива и стаканом белого вина. Мгновение спустя она вернулась с мисками источающего пар удона и раздала каждому.

— Что-нибудь еще? — спросил Лютер, когда Милли вернулась на кухню.

— Немного, — призналась Грейс. — Нашлось несколько упоминаний о членах Общества, обладающих так называемым гипнотическим голосом. Но даже сегодня критики используют этот термин без разбора, поэтому я не уверена, что это о чем-то говорит. Я нашла несколько статей о певцах, чья музыка может вводить людей в транс, напоминающий сон.

— Я слышала, такое часто случается в опере, — добавила Петра. — Может быть, этот талант не так редок.

Грейс улыбнулась:

— Дело в том, что я не нашла статей о певцах, чье пение может убивать. По электронной почте я отправила письмо Фэллону Джонсу, где попросила дать мне доступ к секретному разделу генеалогических досье.

Лютер поднял свое пиво.

— Существует секретная секция?

— О да, — подтвердила она. — Многие досье, которые относятся к особо опасным или странным талантам, строго засекречены. Мне разрешали с ними работать в том случае, когда мистер Джонс пытался определить подозреваемого. Уверена, что и в этом расследовании он допустит меня к ним. — Грейс вдохнула аромат супа. — Пахнет очень вкусно.

— Лучший удон на острове, — заверил ее Уэйн.

Лютер смотрел, как Грейс палочками для еды зачерпывала лапшу из супа. Ему не нужно было вглядываться в ее ауру, чтобы знать, что она до смерти устала.

— Тебе надо хорошенько выспаться, — сказал он.

Грейс не спорила.

Уэйн глянул на Лютера:

— Итак, какой у нас план? Убиваем всякого, кто заявится в ресторан и начнет петь что-то, что нам не понравится?

— Тогда мы будем по уши в трупах, — заметила Петра. — Вокруг полно паршивых певцов.