Еще не успев вновь привыкнуть к ощущению страха, Грейс почувствовала ауру Лютера. Она пульсировала в необычных точках спектра. Сила находила отклик в ночи.

Двое мужчин были уже так близко, что могли дотянуться друг до друга. Внезапно, как будто кто-то нажал психический выключатель, аура охотника потускнела, становясь менее насыщенной. Это все еще была аура пара-охотника, но теперь он определенно прекратил поиски добычи. Его энергетическое поле сменило цвета и настроилось на волны спокойного, даже сонного человека. Кем бы он ни был, охотник не интересовался ни ею, ни Лютером.

Он прошел мимо, не проявляя интереса к парочке слева от себя. Грейс едва справилась с желанием оглянуться.

— Все нормально, — спокойно проговорил Лютер. — Он ушел.

— Охотник, — прошептала Грейс.

— Да.

Она взглянула на Лютера, опасаясь того, что может увидеть. Но его аура снова стала нормальной. Возможно, минуту назад она ошибалась. Может, близость агрессивной ауры охотника повлияла на ее чувства.

— Как вы поняли, что он охотник? — спросила она.

— Я не умею читать ауры так же, как вы, но подобную энергию не трудно распознать, особенно когда парень напряжен. Разве вы не заметили, как все остальные на дорожке инстинктивно уступали ему дорогу? Даже обыкновенные люди могут уловить присутствие высококлассного хищника в непосредственной близости. Вы не замечали?

— Должна признаться, не обращала внимания. Он был очень силен и, как вы сказали, напряжен.

— Преследовал кого-то?

Грейс задумалась:

— Нет. В его ауре я этого не увидела. Он не был сосредоточен. Не думаю, что он преследовал кого-то конкретно. Может, просто вышел на вечернюю прогулку и захотел раскрыть свои парачувства. Вы же знаете, как это бывает. Иногда ты используешь свои парачувства просто потому, что можешь.

— Может, он осматривал местность, — предположил Лютер. — Что-то разведывал.

— Это, конечно, возможно. Но для чего?

— Хороший вопрос. Что еще мне нужно знать?

— Есть кое-что, — ответила Грейс. — Кем бы он ни был, он в ладах с насилием.

— Убийца?

Она поколебалась:

— Думаю, он убивал, да, но он не псих и не маньяк. Убивал не в состоянии аффекта и не под влиянием эмоций. И он не социопат. Их легко различить. Я увидела хладнокровие, чуть ли не деловой подход к насилию.

— Не думаете, что он, возможно, военный или коп?

— Может быть. Или профессиональный гангстер. Кем бы он ни был, он умеет не сваливать все в одну кучу.

— Что, черт возьми, это значит?

Грейс поморщилась:

— Это значит, что, чем бы он ни занимался, он способен иметь любящую жену и семью.

— Что касается нашего недавнего разговора, — как бы между прочим, начал Лютер. — Того, в котором мы обсуждали, какое отношение к этому делу имеет теория вероятности Фэллона Джонса.

Грейс с трудом сглотнула:

— Если грубо перефразировать, теория звучит так: «Какова вероятность, что на курорте можно будет встретить больше одного таланта высокого уровня?»

— Ага, она самая, — отозвался Лютер. — Думаю, в ней есть изъян.

— Согласна. Но, думаю, теоретически вполне вероятно, что парень, с которым мы только что разминулись, — невинный турист, случайно выбравший один из соседних курортов. На этом пляже много отелей.

— И все же…

— Правильно. И все же… Такие сильные охотники встречаются не часто.

— Да уж, не часто. Как и сильные таланты по чтению аур вроде нас. — Лютер внезапно остановился. — Поэтому вопрос такой: какова вероятность, что три очень сильных парапсихолога встретятся на одном и том же пляже в одно и то же время?

— Вам интересно, связано ли это небольшое совпадение с нашей миссией, да?

— Похоже, надо звонить Фэллону. Кстати о том, как по-быстрому испортить вечер.

Грейс точно знала, когда Лютер потянулся за своим сотовым, потому что для этого ему пришлось выпустить из жесткой хватки ее руку.

В лунном свете Лютер не мог ясно видеть выражение ее лица, но этого и не требовалось, чтобы понять, что Грейс была ошеломлена. Он тоже, но не потому, что только что прикоснулся к ней.

Они оба смотрели на то место, где минуту назад находились его пальцы, крепко сжимавшие ее руку.

— Черт, — сказал Лютер. — Простите. Я не подумал. Просто хотел отвести вас подальше от охотника. С вами все в порядке?

— Все нормально, — сказала Грейс. Все еще недоумевая, она коснулась его руки кончиками пальцев. — Никакой боли. Ничего. Со мной все в порядке. Это длилось так долго, больше года. Вы себе не представляете, какое облегчение — знать, что я снова более-менее такая же, как все.

— Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Да, — восторженно, испытывая едва ли не эйфорию, произнесла Грейс. — Да, все отлично. — Она замолчала и посмотрела на свои руки. — По крайней мере, после вашего прикосновения.

Лютер понял, что ему это нравилось; нравилась мысль, что он особенный хотя бы в том, что касалось Грейс. Она даже не представляла, что только что перевернула весь его и без того странный внутренний мир. Никто никогда не замечал его таланта к тонкой манипуляции, не говоря уже о том, чтобы активно ему сопротивляться.

Охотник спокойно прошел мимо, даже не заметив, что его обостренные чувства были временно подавлены. Но Грейс так легко отмахнулась от быстрой ненавязчивой попытки успокоить ее страхи, будто закрыла дверь, распахнутую дуновением ветра. И почему это чертовски его интригует?

— Вините во всем магию Гавайев, — сказал он. — Давайте отойдем куда-нибудь в сторону, чтобы я мог позвонить Фэллону.

Они ушли с прибрежной дорожки и двинулись вглубь разросшихся зеленых садов ближайшего отеля. Лютер остановился под нависшей веткой большого дерева. Грейс встала рядом. Он снова напряг свои чувства, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет. В кустах никто не прятался. Убедившись, что они остались одни, он набрал номер Фэллона.

Ожидая ответа, Лютер следил за темным силуэтом Грейс. Она тихо стояла рядом, снова скрестив руки под грудью. Ему стало интересно, о чем она думает.

Радовало, что она, похоже, и не догадывалась о его попытке манипулировать ею там, на дорожке. Он чувствовал, что Грейс не осознавала и того, что пресекла эту попытку. Ее внимание было приковано к охотнику.

Фэллон ответил на втором гудке, что для него было весьма необычно, и проворчал в трубку:

— В чем дело, Мэлоун?

— Я уже начал думать, что тебя нет дома. Ты обычно бросаешься к телефону после первого же