просеку, которая приведет вас к густым, заросшим кустам. Внешне выглядит так, как будто бы дорога там закончилась. Через кустарник, он, пожалуй, колючий, потому что мы там посадили кусты собачьей розы, вам придется перелезть. Снова маленькая, едва ли узнаваемая, очень узкая дорога, и она приведет вас после добрых двух суточных переходов в Забытое. Нельзя ничего знать, могут прийти плохие времена. Подумайте обо мне, ваше высокоблагородие... тогда приедете к нам. Мы спрятались в лесу, и нас так легко больше не найдут...

Через продолжительное время караван останавливается у известного мне куста. Крестьянин берет лошадь первого тарантаса в поводьях и вводит ее прямо в густой кустарник. Другие лошади сами следуют за ней. Несколькими минутами позже дорога снова абсолютно пуста и покинута, куст со своими ветками сомкнулся за караваном, как будто бы он бесследно исчез.

Прошло немного времени – и мы на берегу реки.

Как и раньше, у берега качаются несколько плотов, прикрытых густым кустарником. Маскировка убирается, крестьяне заводят лошадей на плоты и закрепляют повозки. Короткие хлопоты, несколько криков, мы отчаливаем, и после нескольких ударов весел мы уже на середине лениво двигающейся реки.

Мой друг Иван сильно плюет себе в ладони, когда он видит, как я хватаю весла. Он заменяет Илью и гребет со мной.

- Эй, ухнем, эй, ухнем... – звучит старая песня волжских бурлаков; растекается, звенит и медленно скользит, грустно и жалобно, над водой.

Светлый, туманный вечер Сибири окружает нас.

Возле моих ног сидит Фаиме, на руках спящий ребенок. Она похожа на необычную Мадонну. Поблизости от нее стоят растрепанные лошади. Они спят. От регулярных ударов весел они качаются туда- сюда. В стороне от нас, погруженная в мысли, лежит Екатерина Петровна. Возле нее, у костра, сидит Илья; он молча готовит ужин.

Иван Иванович гребет, его ухоженные руки твердо держат весло, и он больше не бережет их, как когда-то. Время от времени его взгляд скользит ко мне, и я замечаю, что мягкие черты лица друга становятся почти печальными; тогда он снова глядит на воду, на проплывающий мимо лес, как будто он хочет проститься со всем.

Как странно... Между лошадями и телегами молчаливые крестьяне сидят, застыв неподвижно. Только по дыму их коротких трубок заметно, что они живы.

Мы скользим дальше. Маленькие волны бегут от плота к берегам. Так же неслышно за нами скользят другие плоты, на которых тоже горят костры.

Мы не оставляем следа в дикой местности...

Солнце всходит. Один день проходит. Снова окружают нас сумерки, потом всходит луна, пока не склоняется к горизонту, когда поднимается солнце. Начинается дождь, мы мокнем. Солнце и жара сушат нас. И все продолжается дальше.

Теперь, наконец, издалека звучат человеческие голоса. Искусно спрятанная дорога встречает нас у берега реки, и плотно обсаженный лиственными деревьями проход ведет вглубь суши в залив. Много веселых людей, ожидавших всех нас, стоят там на берегу.

Мы прибыли в Забытое.

Много рук и глаз проходят вокруг нас, они радостны и честны. Короткая дорога через плотный кустарник, далекие поля, на которых всходит богатый урожай, первые низкие избы, между ними старая деревянная церковь со светящимися свечами, поблизости от нее стоит мой домик.

Дверь открывается и закрывается за нами.

Здесь я дома с Фаиме и моим ребенком. Это маленький, великолепный домашний очаг где-то в молчаливой глубокой Сибири.

Наступил вечер. В тесном кругу мы, наши жены, Иван Иванович, Зальцер, Илья и несколько охотников сидим перед избой деревенского старосты на краю церковной площади и беседуем об охоте.

- У меня есть предложение, – говорит Зальцер. – Тут есть один человек. Украинец, его зовут Василь, и он здесь живет уже примерно двадцать лет. Он должен был сопровождать исследовательскую экспедицию в сибирскую тайгу. Тогда эта экспедиция погибла. Он уже давно здесь. Этот мужчина стал прекрасным траппером. Он утверждает, что недавно его возле болота, которое находится на северо-востоке, обстреляли стрелами какие-то незаметные люди. Одну стрелу он притащил сюда. Не интересно ли было бы исследовать эти места?

Мы просим мужчину прийти. Он среднего роста, по его движениям, рукам и глазам видно, что он – траппер, настоящий охотник на пушного зверя. Движения спокойны и искусны, его ладони и пальцы вряд ли можно отличить от древесной коры, глаза ясные и немного мечтательные, и, все же, в них есть что-то колючее, как у сокола.

- В Полтаве меня с несколькими другими молодыми мужиками наняли для экспедиции, – начинает говорить Василь. – Их было пятеро, иностранцы, так как только один из них знал русский язык. Мы сначала прибыли по железной дороге до Омска и спустились потом на санях по реке Обь. В какой-то деревне они доставали географические карты, и мы должны были перегружать большой багаж на свежих лошадей и сани. Наступила весна, на реках был ясный, гладкий ледяной слой, и мы использовали его, чтобы двигаться дальше. Вода на льду была очень низкой, и мы могли за один день преодолевать большие расстояния. Я тогда стоял на возвышенности, рубил дрова и собирал хворост, чтобы разложить костер, когда я внезапно услышал вверх по течению оглушительный грохот и шум. И когда я посмотрел вверх, то увидел паводковую волну, которая тащила за собой деревья, кусты и мусор и мгновенно погребла под всем этим наш караван на льду. Где-то далеко вверху треснул лед. Сила освобожденной воды и льда толщиной в метр была такова, что людей и животных безвольно унесло вниз.

На мгновения я видел их еще в бурных волнах, видел, как неслось несколько волн и огромные льдины, затем все исчезло. Когда вода спала, я обнаружил, что здесь лед тоже был частично снесен, так как река вскрылась в нескольких местах, и множество рыб плавали вокруг или лежали выброшенными на берегу. Ниже по течению находилась деревня, из которой мы вышли, я точно знал это. Я должен был попасть туда, подумал я, потому что другой ориентации для меня не было. Утром другого дня я поблизости от берега реки, вдоль которого я постоянно шел, нашел порванную медведем дичь. Обе передних ноги были сломаны. Она лежала в яме. Когда я как раз с помощью топора принялся за нее, я услышал прямо за собой шипение и сопение медведя, но, едва заметив меня, он убежал, и я смог спокойно пожарить мясо. Бесчисленные дни бродил я. Я всегда таскал с собой поджаренные куски мяса, и так я добрался до Забытого. Так как у меня не было денег, чтобы вернуться в Полтаву, и мне со временем понравилось в Забытом, то я остался здесь.

- Ну, а как ты добрался до стрелы? – спрашиваю я Василя.

- На северной стороне деревни находится большое болото. В нем очень много «окон», мест с открытой водой, потому оно очень опасно. Что лежит за болотом? Я снова и снова спрашивал себя об этом. И вот однажды я отправился и целыми днями искал путь, который должен был провести меня через болото. Но пути не было, всюду были «окна», и длинная жердь, которую я взял с собой, чтобы опускать ее тут и там в «окна», нащупывая дно, всюду тонула. Потому мне пришла в голову мысль пойти через болото на коротких, широких лесных лыжах-снегоступах. Я выбирал проходимые места и почти через три дня дошел до края болота. Я провел там один день, чтобы все высмотреть. Я нашел свежий помет лосей и медведей, места, где гнездились глухари и тетерева, и этого мне хватило, чтобы не умереть от голода. После дальнейшего перехода я добрался до старой каменоломни. Поблизости ее лежали разрушенные и брошенные маленькие каменные домики. Маленький ручеек бежал по лесу, я тогда пошел вдоль него, и он, очевидно, привел меня туда, где поблизости были люди. Когда я ранним утром убил там глухаря и принялся его жарить, то услышал вокруг себя странный шум и шелестение. Я снова и снова прислушивался, но никого не видел, пока внезапно стрела не пролетала мимо меня и не застряла в дереве на высоте моей головы. Я вырвал стрелу, схватил ружье и убежал. Я бежал до тех пор, пока через болото не добрался до Забытого, и хотел теперь вернуться туда с мужиками, чтобы поймать этих лучников. Но они не хотят сопровождать меня, потому что им до этого нет никакого дела. А мне любопытно узнать, что это за люди, которые еще сегодня пользуются луком и стрелами. Барин, мы хотим пойти туда! Я покажу вам дорогу, я ее еще прекрасно знаю, так как я достаточно долго искал ее. Те люди, которые живут по ту сторону болота, наверняка, боятся опасного болота. Или они боятся множества светлячков, которые светятся так таинственно. Что вы думаете? Есть еще много людей,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату