Мадам Жуве сердито стукнула вилкой по краю чашки.

— Тогда омлетом полакомится мой муж, — мать Фелисите бросила вилку и воздела руки. — Я подозревала, что все так и случится, но ничем бедняжке не помогла. Мне надо было выгнать его из дома. Если бы я лучше соображала, мне следовало бы убедить священника, что не стоит торопиться с браком, объяснить, что де Марья заставляет ее силой выйти за него замуж. Но я стояла рядом, как зачарованная, и позволила ему все сделать по-своему!

Август де Марья проснулся поздно. Когда он сел в кровати, его виски пронзила острая боль. Он застонал и потер лоб рукой.

— Это проклятое пойло, — заметил он.

Потом Август де Марья увидел, что половина кровати, где должна была лежать его жена, пуста. Он нахмурился.

— Со временем она станет покорнее, — решил он.

Де Марья выполз из постели, придерживаясь рукой за столбик балдахина, и не очень громко позвал:

— Бузбаш, ты приготовил кофе, скотина? Слуга показался в дверях.

— Хозяин, кофе давно готов!

— Неси быстрее! У меня жуткая головная боль. А где мадам де Марья?

— Она отправилась к мадам Жуве. Хозяин ухмыльнулся.

— Этого следовало ожидать. Она хочет с ней поделиться впечатлениями от первой брачной ночи и, наверно, ждет сочувствия. Видимо, я немного перестарался, — де Марья нахмурился. — Но я же ей приказал, чтобы она никогда больше не появлялась у этой женщины.

— Один из ваших людей, — заявил слуга с таким выражением лица, которое могло бы насторожить хозяина, будь тот немного повнимательнее, — хочет вам что-то доложить.

— Так впусти его, и я с ним поговорю, пока ты станешь готовить мне завтрак.

Солдат был тощим парнем, чей мундир, некогда серый, стал от времени и грязи черным, а кожаные пояс и патронаж потрескались, и на них были положены грубые заплаты. Он вошел довольно смело, это указывало на то, что он не очень боится своего командира.

Если бы кто-нибудь услышал их разговор, то, видимо, был бы немало удивлен, — во Франции в то время было множество людей, желавших, чтобы планы Джона Л о в Луизиане провалились. Также хватало злопыхателей, которые могли здорово нагреть руки в случае неудачи шотландца, и изо всех пытались развалить колонию.

— Еще один хороший ливень, и она обрушится, патрон, — заявил солдат.

— Ты имеешь в виду дамбу, Жан?

— Да, патрон.

Зимой де Бьенвилль с большим трудом и затратами построил каменную дамбу, чтобы защитить поселение от опасности весеннего разлива.

— Дамбу ослабило в десятке мест.

— Надеюсь, ты привлек людей, на которых можно положиться?

Солдат нахально подмигнул.

— Только тех, кого вы сами выбрали и кто заранее получил деньги. Они никому не проболтаются.

Де Марья довольно кивнул.

— Мне сказали, что сильное наводнение сотрет тут все с лица земли. Сколько больных в городе?

Солдат посерьезнел.

— Слишком много, патрон. Уже шестьдесят шесть человек. — Все болезни оттого, что переселенцы спят на земле, а люди с желтыми крестами настолько заняты, патрон, что им некогда передохнуть.

— Жан, кто-нибудь умер?

— Шесть человек, но, боюсь, это только начало.

— Мы к этому не имеем никакого отношения, слава создателю. Солдату было нечего добавить, и взмахом руки де Марья отпустил его. Затем он задумался.

— Я вскоре буду вынужден отослать письмо с отчетом, и тогда вся Франция уверится, что Джон Л о — просто маньяк! Но мне придется подождать, пока Дон Мигуэль и англичанин выполнят свое задание, — он довольно потер руки. — Даже мой отец не смог бы добиться большего, будь он здесь!

Казалось, новости привели его в хорошее расположение духа. Он улыбнулся.

— Давно ли ушла мадам де Марья? — спросил он слугу, жарившего кусок мяса.

— Не знаю, хозяин. Когда я проснулся, она уже ушла. Де Марья был поражен и уставился на слугу, как будто не верил своим ушам. У него в голове промелькнуло множество неприятных предположений.

— Значит, это не был обычный визит. Она удрала от меня! — чтобы прояснить картину, он продолжал задавать вопросы. — Мошенник, во сколько ты встал?

— В половине шестого, хозяин.

— И ее уже не было? Откуда ты это знаешь?

— Хозяин, я подумал, может, вам что-то надо, подошел к двери и слегка ее приоткрыл.

— Как она могла покинуть дом, и ты ничего не слышал? Бузбаш покачал головой.

— Я очень устал, хозяин, и спал крепко, как медведь, пока по привычке не проснулся в свой обычный час.

Де Марья подумал.

— Теперь у меня нет никаких сомнений, — у него от злости задергалась на щеке жилка и, казалось, сразу ввалились глаза. — Мне нужно ее срочно вернуть, пока об этом никто не узнал. Иначе надо мной все станут потешаться, — покинутый и брошенный муж! — он кипел от ярости. — Если она ушла до твоего пробуждения, откуда ты знаешь, куда она отправилась? Дурак, ты что, о чем-то догадываешься?

Бузбаш сделал вид, что его не волнует гнев хозяина. Он вытащил длинную вилку из огня и проверил кусок мяса, надетый на зубцы.

— Готово, хозяин, — сказал он.

Слуга положил мясо на деревянную тарелку и достал хлеб.

— Вы будете пить эль или обойдетесь кофе? Де Марья со злостью схватил его за руку.

— Отвечай мне, идиот! — завопил он. — Откуда ты знаешь, куда она пошла?

— Я не гадаю, — ответил слуга. — Жан сообщил мне об этом только что.

— Жан? А он как узнал?

— По дороге ее заметил один из караульных. Еще не наступил рассвет, и он ее окликнул, но не получил ответа и последовал за ней. Она так торопилась, что ему пришлось бежать за ней трусцой. Караульный сказал Жану, что мадам была босиком.

Де Марья настолько рассвирепел, что не мог здраво рассуждать. Он схватил слугу за воротник и завопил:

— Негодяй! Кретин! Идиот!

Он тряс Бузбаша так сильно, что, казалось, вот-вот вытрясет из него душу, а потом быстро стал одеваться. Бузбаш решил, что ему будет безопаснее провести некоторое время на кухне.

— Сейчас в городе всем и каждому известно! — начальник полиции нетерпеливо натягивал панталоны. — Они надо мной смеются! В таверне в мой адрес отпускают наглые шуточки! Прекрасный придворный, которого покинула простая деревенская дурочка! Вот уж с каким удовольствием они потешаются на мой счет! — Он начал от гнева притоптывать ногами, на которые никак не налезали башмаки. — Нет ничего более забавного, чем покинутый муж! — Но тут Август де Марья заставил себя спокойно обдумать создавшееся положение. — Я должен немедленно вернуть ее домой, — решил он, — без всяких объяснений. Возможно, они будут хихикать за моей спиной, но тут ничего не поделаешь. А со временем все разговоры стихнут.

Он громко позвал Бузбаша.

— Иди сюда, ты мне нужен, сделаешь кое-что.

Со стороны казалось, что Август де Марья полностью владел собой, когда подходил к дому, где жила мадам Жуве. Пятеро детей Готье играли перед домом, и, увидев его, малыш Сакс, завопил:

— Он пришел!

Мальчишка скрылся в доме, а остальная ребятня быстро последовала его примеру. Этот случай не