– Идем есть, – хотя я не был уверен, насколько мой желудок способен принять пищу. Мы пошли обратно к дому.

– Ты определенно не в ладах с бесцветными людьми, – сказал Луис, приноравливаясь к моему шагу.

– Да, – сказал я, – похоже, что так.

Мы все услышали звук приближающейся машины почти одновременно. Она свернула во двор и въехала, не снижая скорости. Мы замерли в свете фар с расширенными глазами и нацеленными пистолетами. На сей раз водитель упустил момент и продолжал светить фарами, пока мы откатывались в стороны. Затем наступила тишина, дверца со стороны водителя открылась, и голос Рейчел Вулф произнес:

– О'кей, ребята, кофе больше не получите. Никогда.

После ужина Рейчел вышла, чтобы принять душ. Эйнджел прихлебывал свое пиво, сидя у окна, Луис за столом приканчивал бутылку вина. Это было «Флегстон совиньон» – белое, с какого-то нового винзавода в Кейптауне. Луис дважды в год получал два чемоданчика с набором разных вин и возил две бутылки с собой в багажнике. Они с Рейчел так долго ворковали вокруг этого вина, что мне стало казаться, будто один из них счастливая мать этой бутылки.

– Ты ведь частный сыщик? – наконец спросил Эйнджел. – Как получается, что у тебя нет собственной конторы?

– Я не могу себе этого позволить. Если я заведу офис, мне придется продать дом и спать на столе.

– Уж не такая большая потеря. У тебя и так почти ничего нет в этой развалюхе. Ты когда-нибудь боялся грабителей?

– Грабителей вообще или тех, что торчат на моей кухне в данный момент?

Он бросил на меня сердитый взгляд.

– Вообще.

– У меня нет ничего достойного кражи.

– Именно это я и имею в виду. Ты когда-нибудь задумывался о впечатлении, которое производит большое пустое пространство на тех, кто попал в беду? Тебе лучше заранее убедиться, что пришедший в твой дом поживиться не страдает агорафобией, если не собираешься потом разбираться с жалобой в суд.

– Ты что, один из устроителей местного Клуба грабителей три-ноль-два?

– Нет, всего лишь муха на стене. Одна из многих, судя по состоянию твоей кухни.

– На что ты намекаешь?

– На что я все время намекаю? Тебе нужна компания.

– Я подумывал о том, чтобы завести собаку.

– Это не совсем то, что я имел в виду, и тебе это известно. Как долго ты собираешься держать ее под рукой? Пока не помрешь? Знаешь, вас не похоронят бок о бок. Ты не сможешь дотронуться до нее под землей.

– Счастье стучится в дверь один раз, парень, – медленно растягивая слова, добавил Луис. – Оно не стучится дважды или трижды, не оставляет записку с просьбой перезвонить, когда соберешь свое дерьмо в одну кучу.

За нашими спинами раздался звук шагов босых ног. Рейчел остановилась в дверях, вытирая волосы. Луис бросил на меня взгляд, затем поднялся и опустил пустую бутылку в ведро.

– Мне пора в постель, – сказал он. Дойдя до дверей, он резко обернулся и бросил Эйнджелу:

– Тебе тоже.

Затем поцеловал Рейчел в щеку и направился к машине.

– А вы, детки, не засиживайтесь слишком долго и все такое, – улыбнулся Эйнджел и последовал за Луисом.

– Их свели вместе и сосватали двое вооруженных до зубов гомиков, – сказал я, когда с улицы донесся шум отъезжающей машины. – Будет что рассказать внукам.

Рейчел взглянула на меня, пытаясь определить, шучу я или нет. Честно говоря, я и сам не был уверен, а разбираться в своих ощущениях было некогда – она немедленно набросилась на меня:

– Ты нанял людей, чтобы следить за мной в Бостоне?

– Надо же, засекла?! – я был от нее в восторге, хотя, похоже, она моих восторгов не разделяла.

– Засекла. Потом выяснила по номеру машины, кто они такие, мальчики, которые меня посменно пасут. Один из них сопровождал меня до ворот твоего дома.

Чему удивляться: брат Рейчел был полицейским и погиб несколько лет назад. У нее до сих пор есть друзья в разных полицейских службах.

– Я опасался за тебя.

Она повысила голос:

– Я уже говорила тебе, что не хочу, чтобы ты считал себя обязанным защищать меня!

– Рейчел, – я старался говорить как можно мягче и убедительнее, – эти люди очень опасны. Я боялся и за Эйнджела, но у него, по крайней мере, есть пистолет. А что ты сможешь сделать, если они придут за тобой? Швырять в них тарелки?