лежащую в центре на книге для записей, но на обложке ничего не было написано.

– Какого черта, тебя там нет!

– Есть-есть! – воскликнул Маккалеб. – Я курил. Моего лица не видно.

Справа от книги для записей была стойка, заставленная папками. Маккалеб наклонил голову, чтобы видеть ярлыки. Масса имен, некоторые из них принадлежали звездам эстрады или актерам, но ни одно из них не связано с его расследованием.

– Не заливай, приятель, это не ты. Это Гарри Босх.

– Да ну? Ты знаешь Гарри?

Парень не ответил. Маккалеб обернулся. И встретил сердитый, подозрительный взгляд. Только теперь Маккалеб заметил, что в руке у парня старая полицейская дубинка.

– Дай-ка мне взглянуть.

Маккалеб подошел и посмотрел на фотографию в рамке:

– А знаешь, ты прав, это Гарри. Я, наверное, был на снимке, сделанном годом раньше. Когда делали этот снимок, я работал под прикрытием.

Маккалеб невозмутимо шагнул к двери. Внутренне он готовился прорываться.

– Просто скажи ему, что Терри заходил, лады?

Он направился к двери, и тут его взгляд привлекла еще одна фотография. На ней бок о бок стояли Таферо и другой мужчина, вместе держа в руках полированную деревянную тарелку. Снимок был старый, Таферо выглядел лет на десять моложе. Глаза блестели ярче, улыбка казалась искренней. Сама тарелка висела на стене рядом с фотографией. Маккалеб наклонился ближе и прочитал надпись на медной пластинке, закрепленной на дне.

РУДИ ТАФЕРО

СПЕЦИАЛИСТ ПО МАГАЗИННЫМ КРАЖАМ

ГОЛЛИВУДСКИЙ ДЕТЕКТИВ МЕСЯЦА

ФЕВРАЛЬ 1995 ГОДА

Маккалеб бросил еще один взгляд на фотографию и вышел в приемную.

– Терри – а дальше? – сказал ему вслед парень.

– Просто Терри.

Он вышел и не оглядываясь зашагал по улице.

Маккалеб сидел в машине перед почтой. Ему было не по себе, как всегда, когда он знал, что ответ близок. Чутье подсказывало: он на правильном пути. Таферо, частный детектив, скрывающий высококлассную голливудскую клиентуру за поручительским закутком, был ключом. Маккалеб просто не мог пока найти дверь.

Он понял, что очень голоден. Завел машину и задумался, где бы поесть. До 'Массо' несколько кварталов, но он недавно там был. На мгновение мелькнула мысль проверить, подают ли еду 'У Ната', но Маккалеб решил, что если и подают, то скорее всего опасную для желудка. В результате он подъехал к фаст-фуду на бульваре Сансет и сделал заказ у окошка для автомобилистов.

Когда, сидя в 'чероки', он ел гамбургер, зазвенел телефон. Маккалеб положил бутерброд в коробку, вытер руки салфеткой и открыл телефон.

– Ты гений.

Это была Джей Уинстон.

– Что?

– Таферо оштрафовали. Черный 'мерседес' стоял в пятнадцатиминутной зоне прямо перед почтой. Штраф выписан в восемь девятнадцать утра двадцать второго. Еще не оплачен. Заплатить нужно сегодня до пяти – иначе будет просрочено.

Маккалеб молчал, обдумывая новость. Он чувствовал, как нервные импульсы бегут вверх по позвоночнику. Штрафной талон – всего лишь шанс. Он абсолютно ничего не доказывал. Кроме одного – Маккалеб на верном пути. А иногда знать, что ты на верном пути, лучше, чем иметь доказательство.

Его мысли переключились на визит в контору Таферо и фотографиям на стене.

– Послушай, Джей, ты улучила минуту отыскать что-нибудь по делу лейтенанта Босха?

– Искать не пришлось. Сегодня Твилли и Фридман принесли готовую папку. Лейтенант Харви Паундс. Кто-то забил его насмерть недели через четыре после ссоры с Босхом из-за Ганна. Из-за плохих отношений Босх стал подозреваемым. Но очевидно, с него сняли все подозрения... по крайней мере полиция Лос- Анджелеса. Дело не закрыто. В Бюро вроде как наблюдали издали и теперь подняли старую папку. Твилли сегодня сказал мне, что в полиции Лос-Анджелеса есть люди, которые считают, будто подозрения с Босха сняли уж чересчур быстро.

– Держу пари, Твилли очень доволен.

– Ага. Он уже вешает это на Босха. Он считает, что в случае с Гарри Ганн – только верхушка айсберга.

Маккалеб покачал головой, однако сразу же напомнил себе, что не может задерживаться на фобиях и мотивациях других людей. Надо было еще многое обдумать и спланировать в расследовании.

– Кстати говоря, у тебя есть копия штрафного талона?

– Нет еще. Все разговоры были по телефону. Но его послали по факсу. Беда в другом: мы с тобой знаем,