— Я об этом не...

— Да будет вам! Именно об этом вы и думаете. Книга, написанная мистером Бреммером, сделала все детали достоянием гласности. Этим, конечно, можно объяснить «цементную блондинку». Но этим, как вы — уверен — понимаете, нельзя объяснить убийства под номерами семь и одиннадцать.

Лок был прав. Как раз это и пришло в голову Босху чуть раньше. Он старался об этом не думать, поскольку ему страшно было представить себе последствия.

— Ответ на этот вопрос, — продолжал Лок, — заключается в том, что последователем является кто-то, имеющий доступ к этим деталям. Именно эти детали и подтолкнули его к действиям. Вы должны помнить, что тот, с кем мы имеем дело, это человек, в котором происходила жестокая внутренняя борьба, когда он наткнулся на эротическую программу, отвечавшую его собственным потребностям. У него уже были проблемы — неважно, проявились они к тому времени в совершенных им преступлениях или нет. Это был больной ребенок, Гарри, он увидел эротическую оболочку Кукольника и понял: «Да ведь это я! Это как раз то, чего я хочу, что мне нужно, чтобы стать личностью». После этого он принял программу Кукольника и стал действовать в соответствии с ней — вплоть до мельчайших деталей. Вопрос в том, откуда он их знал? А ответ таков: он имел к ним доступ.

В течение какого-то времени они молча смотрели друг на друга, наконец Босх заговорил:

— Вы говорите о полицейском. О ком-то из членов следственной бригады. Но это невозможно. Я сам в ней был. Мы все стремились накрыть этого парня. Никто не... отлынивал от работы.

— Возможно, и полицейский, Гарри. Только возможно. Но помните: круг тех, кому было известно о программе, был гораздо шире вашей следственной группы. Там были медэксперты, следователи, патрульные полицейские, фотографы, репортеры, патологоанатомы, прохожие, находившие тела...

Очень много людей имело доступ к деталям, о которых явно знал последователь.

Босх попробовал быстро мысленно нарисовать портрет того, кого они вычисляли. Лок сразу же его раскусил.

— Им должен быть кто-то, связанный с расследованием, Гарри. Необязательно человек, игравший в нем ключевую роль или занимавшийся им все время. Но обязательно — человек, который пересекся с расследованием в момент, когда он мог узнать обо всей программе. Узнать больше, чем к тому времени было известно широкой публике.

Босх молчал, пока Лок не стал его подгонять:

— Ну же, Гарри! Постарайтесь сузить круг.

— Левша.

— Возможно, но необязательно. Черч был левшой. Последователь мог просто использовать левую руку, чтобы получались стопроцентные копии преступлений Черча.

— Это так, но есть же еще записки. Даже подозрительные обычно специалисты заявили, что их писал левша. Они, правда, не могли дать стопроцентную гарантию, но эти ребята вообще ее никогда не дают.

— Ну, допустим. Пусть будет левша. Что еще? Босх на секунду задумался.

— Возможно, курильщик. В цементе была найдена пачка из-под сигарет. Камински — жертва — не курила.

— Так, очень хорошо. Вот такие вещи и нужны, чтобы постепенно сужать круг поиска. Все дело в деталях, Гарри, я в том уверен.

Холодный ветер с холма ворвался сквозь открытые двери из патио, и Босх вздрогнул. Пора было уходить. Пора было остаться наедине со всем этим.

— Благодарю вас еще раз, — сказал он и снова сделал попытку направиться к двери.

— Что вы предпримете? — окликнул его Лок.

— Пока не знаю.

— Гарри!

Босх остановился и оглянулся на Лока, позади которого в темноте жутковато поблескивал бассейн.

— Этот последователь... Он, должно быть, неординарный человек, если так долго смог продержаться в одиночку.

— Потому что он — полицейский?

— Потому что ему, по-видимому, известно о деле все, что известно и вам.

В «каприсе» было зябко. По ночам каньоны всегда заполнялись каким-то мрачным холодом. Босх развернулся, и машина мягко поплыла вниз по Лукаут Маунтен в сторону Лоурел- Кэньон. Босх повернул направо и, заехав на рынок, купил упаковку из шести бутылок «Энчор стим». Затем он повез свое пиво и все свои вопросы вверх по холму в сторону Малхолланда.

Босх выехал на Вудро Вильсон-драйв и, оказавшись у своего маленького домика на двух сваях, посмотрел в сторону Кахуэнга Пасс. Он не оставил в доме света, поскольку при их с Сильвией жизни никогда не знал, через сколько времени сюда вернется.

Первую бутылку пива Босх открыл сразу же после того, как «каприс» был припаркован у тротуара возле дома. Фары машины погасли, оставив его в темноте. Босх видел, как луч от одного из прожекторов на стадионе Юниверсал Сити разрезал облака прямо над крышей его дома. Через несколько секунд вслед за первым метнулся еще один луч. От пива, текущего в горло, поначалу было хорошо, но затем в желудке появилась тяжесть, и Босх перестал пить. Початую бутылку он сунул обратно в упаковку.

Однако он понимал, что на самом деле его беспокоит вовсе не пиво. Рэй Мора — вот кто беспокоил Босха. Из всех людей, находившихся к делу достаточно близко, чтобы знать все детали, именно Мора не давал Босху покоя. Три жертвы последователя снимались в порнографических фильмах, а это было коньком Моры. Он, наверное, знал их всех. Теперь в мозгу Босха начал биться вопрос: не он ли их всех убил? Гарри было тошно даже думать об этом, но он знал, что обязан. Если исходить из рассуждений Лока, Мора являлся наиболее подходящей отправной точкой для поисков последователя. Коп из отдела нравов был тем