Белк заверил его, что беспокоиться не о чем. Войдя через черный ход, Босх задним коридором прошел прямо в помещение, где сидели детективы. К четырем часам здесь обычно не оставалось ни одной живой души. Так было и сейчас, если не считать Джерри Эдгара, который пристроился за пишущей машинкой IBM и что-то печатал на бланке. Босх определил, что это форма 51 — еженедельный рапорт офицера, проводящего то или иное расследование.

— Как делишки, Гарри?

— Как видишь.

— Вижу, пораньше закончили. Не рассказывай мне, дай я сам угадаю: оправдательный вердикт. Судья посадил Денежку Чэндлер в лужу. Точно?

— Хорошо бы.

— Да уж конечно.

— Какие новости?

Эдгар сообщил, что никаких новостей нет. Личность пока не установлена. Усевшись за свой письменный стол, Босх ослабил узел галстука. В кабинете Паундса свет не горел, так что можно было спокойно закурить. В мозгу Босха вновь начали крутиться мысли о процессе и Денежке Чэндлер. Похоже, почти все ее аргументы подействовали на присяжных. Она по сути назвала Босха убийцей, сделав свое обвинение эмоциональным до слез. Белк ответил на это диссертацией на тему: закон и права полицейского использовать в случае опасности огнестрельное оружие. Пусть даже впоследствии выяснилось, что опасности не было, а под подушкой находился не пистолет, заявил Белк, но само поведение Черча породило атмосферу опасности, позволившую Босху действовать так, как он действовал.

В конце, парируя цитату из Ницше, приведенную Чэндлер, Белк процитировал «Искусство войны» Сунь Цзы. Белк сказал, что после того, как Босх выбил дверь квартиры Черча, он вошел в Долину смерти. Он должен был сражаться или погибнуть, стрелять или быть застреленным. Переоценка его действий задним числом является неправомерной.

Теперь, сидя напротив Эдгара, Босх признался себе, что это не сработало. Белк был скучен, тогда как Чэндлер — интересна и убедительна. Игра началась с поражения. Гарри увидел, что Эдгар замолчал, а он так и не услышал ни слова.

— Что с отпечатками? — спросил он.

— Гарри, ты меня слушаешь? Я же только что сказал, что мы закончили с упругим силиконом примерно час назад. Донован снял отпечатки с руки. Он говорит, что они в отличном состоянии и хорошо перешли на резину. Сегодня же вечером начнет проверять по картотеке и, возможно, утром уже что-нибудь выяснится. Чтобы все закончить, ему, наверное, понадобится и утро. По крайней мере, затягивать с этим они не будут. Паундс сказал, что это дело — первоочередное.

— Хорошо. Сообщи мне, когда что-то прояснится. Я, видимо, всю неделю так и буду болтаться — то туда, то сюда.

— Не волнуйся, Гарри, когда у нас что-нибудь будет, я тебе сообщу. Главное, оставайся спокоен. Ты хлопнул того, кого надо, понимаешь? У тебя у самого есть хоть какие-то сомнения на этот счет?

— До сегодняшнего дня не было.

— Ну и не переживай. Сильный всегда прав. Пусть Денежка Чэндлер сколько угодно вертит жопой перед судьей и присяжными — от этого ничего не изменится.

— Сильный всегда прав.

— Чего?

— Ничего.

Босх думал о том, что сказал Эдгар о Чэндлер. Занятно, до чего же часто угроза, исходящая от женщины, даже от профессионала, сводится копами к сексуальным ухищрениям. Он размышлял над тем, что большинство копов, наверное, такие же, как Эдгар, полагающий, будто сексуальность Чэндлер может дать ей какие-то преимущества. Они ни за что не признают, что она — чертовски хороший адвокат, в то время как жирный городской прокурор, защищающий Босха, — нет.

Босх поднялся и подошел к ящикам с делами. Отперев один из них, он стал рыться в его содержимом, пытаясь добраться до двух папок, которые называли «книгами мертвых». Обе были тяжелыми и сантиметров по восемь толщиной. На корешке одной было помечено «БИОГРАФИИ», на другой — «ДОКУМЕНТЫ». Обе относились к делу Кукольника.

— Кто будет давать показания завтра? — спросил через всю комнату Эдгар.

— Я не знаю, кто в каком порядке выступает. Она не сказала судье об этом. Но она прислала повестки мне, Ллойду и Ирвингу. Кроме того, вызвала Амадо — медэксперта — и даже Бреммера. Все должны прийти, и только тогда она скажет, кого будет опрашивать завтра, а кого — позже.

— «Таймс» не разрешит Бреммеру давать показания. Они никогда не связываются с этим дерьмом.

— Да, но он вызван повесткой не как корреспондент «Таймс». Он написал об этом деле книгу. Так что Чэндлер сварганила ему вызов на суд в качестве автора книги. Судья Кейс уже заявил, что на Бреммера не будет распространяться закон, защищающий журналистов. Может, конечно, юристы «Таймс» и явятся, чтобы поспорить, но судья свое слово уже сказал. Бреммер будет давать показания.

— Понимаешь, я думаю, она уже переговорила с этим парнем в своем кабинете. Но как бы то ни было, Бреммер тебе не страшен. В этой книжке ты выглядишь героем-спасителем.

— Надеюсь.

— Гарри, поди-ка сюда, взгляни.

Встав из-за пишущей машинки, Эдгар подошел к шкафам с документами. Затем осторожно снял с одного из них картонную коробку и водрузил ее на письменный стол. Коробка была размером примерно с шляпную.

— Осторожнее. Донован говорит, что за ночь просохнет.