– Сообщите ей, – подтолкнул я.

Минтон покачал головой:

– Я не понимаю, о чем он говорит.

– Тогда вы мне скажите, – велела судья.

– Видите ли, судья, если бы вам, на месте защиты, пришлось дожидаться от ведомства окружного прокурора официального представления документов по делу, вероятно, вас бы это тоже стало допекать, – начал я. – Свидетели и улики исчезают, версии меняются – можно прозевать дело, если сидеть в бездействии.

– Так что там насчет ножа?

– Мне необходимо было начинать работать над делом, двигаться вперед. Я поручил своему детективу раздобыть нужные нам материалы по его каналам, пораньше, без проволочек. Это вполне честная игра. Но оказалось, что они уже поджидали его и подсунули липовый отчет о ноже, чтобы я не знал об инициалах. Я и не знал, пока не получил пакет официальных документов.

Губы судьи вытянулись в прямую жесткую линию.

– Это дело рук полиции, а не канцелярии окружного прокурора, – поспешно произнес Минтон.

– Полминуты назад вы заявили, будто не знаете, о чем речь, – заметила Фулбрайт. – Теперь вдруг оказывается, что знаете. Вы согласны, что этот эпизод действительно имел место?

Минтон нехотя кивнул:

– Да, ваша честь. Но клянусь, я не…

– Знаете, о чем это говорит мне? – оборвала его судья. – Это говорит мне о том, что с самого начала штат не играл в деле честно, по правилам. Не имеет значения, кто именно был повинен, и сыщик мистера Холлера, вероятно, действовал ненадлежащим образом. Штат должен быть выше этого. А как показали сегодняшние события в моем зале суда, именно этого-то и не было.

– Ваша честь…

– Ни слова больше, мистер Минтон. Полагаю, я наслушалась достаточно. А сейчас оба ступайте. Через полчаса я займу свое место и объявлю, как нам быть дальше. Пока не знаю, какое решение я приму, но в любом случае вам, мистер Минтон, оно не понравится. И еще: предписываю вам пригласить в зал суда вашего босса, мистера Смитсона, чтобы он это услышал.

Я встал. Минтон не шевельнулся. Он казался примерзшим к месту.

– Я сказала, вы свободны! – крикнула судья.

Через дверь, рядом со столом судебного секретаря, я вслед за Минтоном вернулся в зал суда. Он был пуст, если не считать сидевшего за своим столом судебного пристава Михана. Я забрал кейс и направился к дверце в ограждении.

– Эй, Холлер, подождите, – окликнул меня Минтон, собирая вещи со стола.

Я остановился возле барьера и оглянулся:

– Что?

Минтон подошел ко мне и указал на заднюю дверь из зала суда.

– Давайте выйдем здесь.

– Мой клиент будет ждать меня с той стороны.

– Просто выйдем на минутку.

Он направился к двери, я последовал за ним. В тамбуре, где два дня назад я выяснял отношения с Руле, Минтон остановился, чтобы выяснить отношения со мной. Но он молчал. Подбирал слова. Я решил подстегнуть его.

– Пока вы пойдете за Смитсоном, я, пожалуй, заскочу в редакцию «Таймс» на пару минут – убедиться, знает ли судебный репортер, что через полчаса здесь будет настоящий фейерверк.

– Послушайте, – пробормотал Минтон, – нам надо это уладить.

– Нам?

– Но только не ходите в «Таймс», хорошо? Дайте мне номер вашего сотового и минут десять времени.

– Для чего?

– Я дойду до своего офиса и там решу, что можно сделать.

– Я не доверяю вам, Минтон.

– Ну, если благополучие вашего клиента вам дороже дешевого газетного заголовка, то вы должны поверить мне на десять минут.

Я отвернулся и сделал вид, что обдумываю предложение. Наконец опять посмотрел на него. Наши лица разделяло не более двух футов.

– Знаете, Минтон, я мог бы проглотить ваши штучки. И нож, и высокомерие, и все остальное. Я профессионал, и мне приходится жить бок о бок с этими прокурорскими пакостями каждый день моей жизни. Но когда вы только что попытались свалить свой провал с Корлиссом на Мэгги Макферсон – вот тогда я решил, что не будет вам никакой пощады.

– Послушайте, я не делал ничего намеренного…

– Минтон, мы здесь одни. Ни телекамер, ни микрофонов, ни свидетелей. И вы будете мне рассказывать, что до вчерашнего рабочего совещания ни разу не слышали о Корлиссе?

Он злобно нацелил в меня палец:

– А вы станете мне рассказывать, что никогда не слышали о нем до сегодняшнего утра? Может, я и неопытен, но я не глуп, – произнес он. – Вся стратегия вашей защиты была направлена на то, чтобы вынудить меня прибегнуть к Корлиссу. Вы с самого начала знали, как сможете разделать его. И вероятно, получили сведения от своей бывшей.

– Если можете это доказать – докажите.

– О, не беспокойтесь, я бы смог… если бы у меня оставалось время. Но у меня лишь полчаса.

Я медленно поднял руку и сверился с наручными часами.

– Скорее двадцать шесть минут.

– Дайте мне номер вашего сотового.

Я продиктовал, и он ушел. Я выждал в тамбуре пятнадцать секунд и открыл дверь. Руле стоял у стеклянной стены и смотрел на раскинувшийся под нами административно-общественный центр. Его мать и Си-Си Доббс сидели на скамье у стены напротив. Чуть поодаль я увидел детектива Собел, слоняющуюся по коридору.

Руле заметил меня и быстро двинулся в мою сторону. Вскоре его мать и Доббс последовали за ним.

– Как там дела? – спросил Руле.

Прежде чем ответить, я подождал, пока все они собрались.

– Думаю, все вот-вот рванет.

– Что вы имеете в виду? – спросил Доббс.

– Судья рассматривает возможность прямого вердикта. Очень скоро мы узнаем.

– Что значит «прямой вердикт»? – произнесла Мэри Виндзор.

– Когда судья забирает это право из рук присяжных и сама выносит оправдательный приговор. Она раскалена, потому что, по ее словам, Минтон допустил в случае с Корлиссом злостно неправомерное поведение и ряд других промахов.

– И она может это сделать? Просто взять и оправдать его?

– Она судья. Она может сделать что захочет.

– О Боже мой!

Виндзор поднесла руку ко рту. У нее был такой вид, словно она вот-вот разрыдается.

– Я сказал, что она рассматривает эту возможность, – предостерег я. – Это не означает, что подобное непременно произойдет. Однако она уже предложила мне объявить все разбирательство