– Прошу прощения, – сказал Руле. – Вы пьете?

– Ты чертовски прав, я пью. Откуда, мать твою, тебе уже известно, что случилось с Мишем?

– Если под Мишем вы подразумеваете мистера Левина, то мне только что позвонили из полиции Глендейла. Женщина-детектив заявила, что хочет поговорить со мной о нем.

Этот ответ сразу отрезвил меня по меньшей мере на две порции выпитой водки. Я выпрямился на табурете.

– Собел? Она звонила?

– Да. Сказала, что узнала мое имя от вас. Это будет обычный, рутинный допрос. Она едет сюда.

– Куда?

– В офис.

Я решил, что Собел не будет грозить никакой опасности, даже если она приедет одна, без Лэнкфорда. Руле не станет ничего предпринимать против копа, особенно в своем офисе. Меня больше беспокоило, что каким-то образом Собел и Лэнкфорд уже вышли на Руле и получится так, что я окажусь ограбленным: у меня отнимут шанс лично отомстить за Анхеля Левина и Хесуса Менендеса. Не оставил ли Руле после себя отпечатки пальцев? Не видел ли какой-нибудь сосед, как он входил в дом Левина?

– Больше она ничего не говорила?

– Сказала, они допрашивают всех его клиентов за последнее время… над чьими делами он работал, и я из них самый недавний.

– Не говорите с ней.

– Вы уверены?

– Только в присутствии своего адвоката.

– А они не проникнутся подозрениями, если я не стану отвечать? Если не предоставлю им какого-то алиби или еще чего-нибудь?

– Это не имеет значения. Никаких разговоров с ними без моего разрешения. А я не разрешаю.

Свободная рука у меня сжалась в кулак. Невыносима мысль предоставлять юридические советы человеку, который, я был уверен, только сегодня утром убил моего друга.

– Ладно, – произнес Руле. – Я пошлю ее своей дорогой.

– Где вы находились сегодня утром?

– Я? Здесь, у себя в офисе. А что?

– Вас кто-нибудь видел?

– Ну, Робин пришла в десять. Не раньше.

В мозгу у меня нарисовался образ женщины с прической в виде серпа, свисающей на лицо. Я не знал, что ответить Руле, потому что не знал, в какое время наступила смерть Левина. И мне не хотелось упоминать об электронном браслете с датчиком передвижения, который предположительно был намертво закреплен на его лодыжке.

– Позвоните мне после ухода детектива Собел. И помните: вне зависимости от того, что станет говорить вам она либо ее напарник, не ведите с ними никаких бесед. Они могут наплести вам все, что угодно. Именно так они всегда и поступают. Что бы они вам ни сказали, относитесь к этому как ко лжи. Они могут просто обмануть бдительность человека и вывести его на беседу. Если они заявят, будто я дал «добро» на вашу беседу, знайте: это ложь. Снимите трубку и позвоните мне, а я велю им идти ко всем чертям.

– Хорошо, Мик, я понял. Я так и сделаю. Спасибо.

Он дал отбой. Я закрыл мобильник и брезгливо бросил его на барную стойку, словно что-то нечистое.

– На здоровье, – сказал я.

Я отхлебнул еще четверть пинты, потом опять взялся за телефон. Используя скоростной набор, позвонил на сотовый Фернандо Валенсуэле. Тот был дома, уже вернулся со стадиона. Это означало, что он выехал рано, чтобы избежать пробок. Типичный лос-анджелесский болельщик.

– Ты по-прежнему держишь на Руле браслет спутникового слежения?

– Да.

– Как эта система действует? Можно проследить, где человек находился раньше или где находится в данный момент?

– Прибор действует в глобальном масштабе, определяет местонахождение в любой точке мира. Постоянно излучает сигнал. Этот сигнал можно отследить по времени, чтобы определить, где человек находился в конкретный момент.

– Этот прибор у тебя с собой или в офисе?

– Он у меня в лэптопе, старик. А в чем дело?

– Хочу выяснить, где этот человек побывал сегодня.

– Ладно, только дай мне его включить. Подожди у телефона.

Я стал ждать, прикончил свой «Гиннесс» и велел бармену налить мне еще порцию, прежде чем Валенсуэла запустил свой лэптоп.

– Ты сейчас где, Мик?

– В «Четырех зеленых полянках».

– Что-то случилось?

– Да, кое-что. Ты его включил или как?

– Смотрю на него. С какого момента ты хочешь проверить?

– С сегодняшнего утра.

– О'кей. Наш парень, хм… не очень-то много перемещался сегодня. В восемь сигнал движется от его дома до офиса. Потом, похоже, он предпринял небольшую поездку в окрестностях офиса, пара кварталов – наверно, ходил обедать, – затем опять вернулся в свою контору. Он и теперь там.

Несколько мгновений я переваривал услышанное. Бармен принес мне новую порцию.

– Вэл, как эту штуку снять? Как от нее избавиться?

– Ты имеешь в виду, будучи на его месте? Никак. Это невозможно сделать. Она закрепляется болтом, и тот гаечный ключик, который его запирает, уникален. Он как настоящий ключ. Он у меня в единственном экземпляре.

– Ты абсолютно уверен?

– Да. Вот он у меня, на цепочке для ключей, дружище.

– И никаких копий – например, от изготовителя?

– Такое не предполагается в принципе. К тому же это и не имеет значения. Если браслет сломается – скажем, если он действительно умудрился открыть его, – на мой компьютер мгновенно поступает сигнал тревоги. Кроме того, устройство снабжено так называемым детектором массы. Как только я прицепил эту малютку к его ноге, так сразу же буду получать на компьютер сигнал тревоги, если система почувствует, что на другом конце ничего нет. А такого сигнала я не получал, Мик. Так что единственный вариант – пила. Отпилить ногу, оставить браслет на лодыжке. Единственный способ.

Я отпил верхнюю часть своей новой порции. На сей раз бармен не утруждал себя никакими художественными изысками.

– А как насчет батарейки? Если она сдохла? Тогда ты теряешь сигнал?

– Нет, Мик. Это у меня тоже под контролем. На браслете имеется гнездо для подзарядки. Каждые несколько дней подопечный должен включать его на несколько часов в сеть, чтобы подзарядить. Пока сидит за письменным столом или еще где, пока спит. Если потенциал батареи упадет ниже двадцати процентов, я получаю на компьютер сигнал тревоги, тогда я звоню своему подопечному и велю включить подзарядку. Если он этого сразу не сделает, я получаю еще один сигнал тревоги, уже при пятнадцати процентах потенциала, а затем – при десяти процентах. Парень сам начинает пищать, то есть посылать телеметрический сигнал: бип-бип, – и у него нет возможности выключить его. При подобных обстоятельствах не очень-то дашь деру. А эти последние десять процентов дают мне пять часов слежки. За пять часов, будь спокоен, я его без труда разыщу.

– О'кей, о'кей. – Наука меня убедила.

– А что случилось?

Я рассказал ему о Левине и о том, что полиции, вероятно, придется проверить Руле и его браслет на