все это для того, чтобы Лесогоров стал для нее героем…

– Ты только не переживай. Еще не все потеряно. Я исправлю его ошибку. И заставлю заплатить за тебя настоящий миллион…

– Настоящий миллион за настоящую пленницу?

– А говорят, что эстрадные «звезды» одна тупее другой, – рассмеялся Валентин. – А Маша Светлова показывает чудеса сообразительности…

– Лучше чудеса сообразительности, чем чудеса идиотизма…

– А еще лучше чудеса любви, – ничуть не обиделся похититель. – И эти чудеса должны спасти нас обоих. Ты получишь Лесогорова, я получу свой миллион, на этом и расстанемся…

– А если не получишь?

– Тогда он тебя не любит… Мне-то ничего, я свой миллион еще заработаю, а для тебя все закончится… Так что молись, чтобы Лесогоров заплатил за тебя…

Маша не знала, что сказать. С одной стороны, она презирала Лесогорова, но с другой – от его воли зависела ее жизнь.

Первой потеряла терпение Катя.

– Куда они все время едут?

– Вопрос, конечно, интересный, – отозвался Артем.

Его и самого удивлял маршрут, которым следовал Михайлов. Казалось, его «Лексус» бесцельно блуждает по тряским проселочным дорогам области, лишь изредка выезжая на оживленные шоссе.

– Он очень много говорил по телефону, – монотонным голосом сообщила Варвара Карловна.

Она сидела на переднем сиденье, и это успокаивало Артема. Не доверял он этой женщине и не хотел, чтобы она находилась за спиной.

– С кем?

– Не знаю… Но там что-то произошло… Мне даже показалось… – запнулась она.

Достала сигарету, закурила.

– Что вам показалось?

– Не думаю, что это так… Очень хотелось бы надеяться на то, что это мне показалось… В общем, возможно, они похитили человека…

– Кого именно? – встрепенулся Артем.

– Не знаю… Это всего лишь мои предположения…

– Варвара… Варвара, ты должна знать, что вся эта история останется между нами, – на «ты» и очень решительно сказал Крякин.

– Ты в этом уверен? – с горькой усмешкой спросила она.

– Артем никому ничего, не скажет, в нем я уверен…

– Ну, стукачом я никогда не был, – пожал плечами Артем. – К тому же Варвара Карловна сама исправила положение…

– Хватит!.. – Вештель взяла паузу, чтобы до предела набрать в легкие дыма, выдохнуть его. – Я сама напишу объяснение, сама подам рапорт… И если по моей вине пострадает человек, я отвечу за это…

– Что, если этот человек сейчас в машине? – скороговоркой спросил Крякин.

– Похоже на то, что Михайлов путает следы… – кивнул Артем. – Или ему просто некуда приткнуться…

– А кого он мог похитить? – спросила Катя.

– У него же юридическая фирма. Коллекторские услуги. Не расплатился по долгам, добро пожаловать в коллектор… Но сначала тебя хорошенько помурыжат. Ребенка, например, похитят. Расплатишься – хорошо. Если нет – всех в коллектор…

За окнами уже стемнело, и в машине мрак, но тем не менее Артем разглядел, как побледнела Варвара Карловна.

– Надо что-то делать, – встревоженно отозвалась Катя.

– Михайлов не один, и у него может быть оружие, – твердым внятным тоном сказала Вештель. – Насколько я понимаю, мы не вооружены…

– Это верно, – усмехнулся Артем. – Боевого оружия у нас нет.

– Потому что вы его не получили.

– А оно нам положено?

Варвара Карловна удивленно посмотрела на него.

– Разумеется. Табельное оружие – пистолет «ПММ», модернизированный «макаров».

– А кто-то говорил, что не положено, – через зеркало заднего вида с упреком глянул на Крякина Артем.

– Я не так понял…

– Так и скажи, что нечем было понимать… Как-нибудь без боевого обойдемся…

Артем достал из-под сиденья травматический пистолет, с кислым видом взвесил его на руке.

– Говорят, если в глаз попасть, то наверняка. А так, только разозлишь…

– Не надо никого злить, – покачала головой Варвара Карловна. – Надо спецназ вызывать…

– Уже вызвали, – пошутил Артем. – Я уже здесь…

– Спецназ нам не нужен… – глядя на монитор ноутбука, махнула рукой Вештель.

– Такой, как я, или вообще?

– Вообще… Михайлов на шоссе вышел, в сторону Москвы повернул… Там пост, надо их обгонять, дорожно-постовую службу задействовать…

– Вам так и не терпится в этой истории погрязнуть…

Яркая точка, обозначающая «Лексус» Михайлова, действительно вышла на полоску Дмитровского шоссе. Артем и сам был близок к тому, чтобы повторить этот маневр.

– Я и так погрязла…

– Высшая форма самокритики – это самоубийство. А вам даже застрелиться не из чего…

– Спасибо, Гончар, успокоил.

– Это вы, товарищ майор, Крякина благодарите… А если серьезно, кажется, они на заправку сворачивают… Варвара Карловна, сейчас вы наше главное оружие. Ваша задача – сбить с толку Михайлова. Если в машине женщина, изобразите сцену ревности. Если мужчина – радость встречи…

– Ты ставишь мне задачу, Гончар?.. Что ж, пусть будет так…

Михайлов действительно свернул на заправку. Когда и Артем оказался там, около «Лексуса», у горловины бака с заправочным пистолетом стоял незнакомый мужчина. На нем не было рабочего комбинезона со светоотражающими полосами, но это не исключало его принадлежность к штату заправщиков. Тем более что за рулем автомобиля находился водитель. Артем заметил это, объезжая «Лексус», чтобы встать у заправочной колонки впереди него. Остановился, сдал задом.

– Небольшая импровизация…

Несильный толчок и стук, с которым он врезался в перед «Лексуса», более чем убедительно продемонстрировали всю решительность его настроя. Не хотел он бить свою машину, но борьба с криминалом требовала жертв.

– Варвара Карловна, ваш выход!.. Крякин, не зевай!

Нездоровый озноб волной всколыхнул тело с головы до пят. Такое с Артемом случалось всякий раз, когда в Чечне он собирался войти во двор зачищаемого селения. Но этот предстартовый мандраж, как правило, сменялся хоть и тревожным, но спокойствием. И в дом к чеченцам он уже входил в силе боевого духа. Может, потому и остался жив…

Но тогда бок о бок с ним шли боевые товарищи и у него был друг-автомат, на который он мог всегда рассчитывать. А сейчас у него не было даже оружия. Травматический «Хорхе» не в счет, он даже не стал вытаскивать его из-за пояса, чтобы не навлечь на себя преждевременное противодействие противника.

Варвара Карловна подходила к «Лексусу» с другой стороны. И у нее тоже не было оружия… Артем вдруг понял, что зря вовлек ее в это дело. Если Михайлов увидит ее, он все поймет, и тогда ее жизнь повиснет на волоске…

Замедленный ход первых двух-трех мгновений сменился стремительным временным потоком. С