– Любезно с твоей стороны, но это не снимает с тебя вины.

– Разрешите, о себе я позабочусь сам. И вы лучше позаботьтесь о себе.

– А я ни в чем не виновата, чтобы перед тобой тут оправдываться, – ядовито усмехнулась женщина.

– А сговор с Михайловым?

– Не было никакого сговора…

– Но у вас же с ним роман.

– Да, он нашел меня после того вечера в ресторане. Я ему очень понравилась, он и сделал все, чтобы меня найти, – улыбнувшись самой себе, нервно сказала Вештель.

– Найти и обезвредить.

– Что? – встрепенулась она.

– Фильм, говорю, такой был, «Найти и обезвредить», – колко усмехнулся Артем. – Михайлов нашел вас. И обезвредил…

– Ты думаешь, я не понимала, что он меня попытается использовать? – с упреком в затуманенных глазах посмотрела на него женщина. – Понимала… Поэтому и пошла ему навстречу. Чтобы переиграть…

– Но Михайлов сам вас переиграл.

– Нет… – неуверенно и вяло махнула рукой Варвара Карловна. – Он просто влюбился в меня… Я женщина, меня не обмануть… Он любит меня…

На ее губах качнулась мечтательная улыбка. Артем посмотрел на Крякина. Жалкое зрелище – потухший взгляд, опущенная голова. Жертва неразделенной любви. А ведь успех был так близок.

Артем перевел взгляд на Катю и жестом показал, чтобы она убрала Крякина с кухни. Его вид будет только раздражать Варвару Карловну.

– Тогда почему вы не пускали нас к Лесогорову? – жестко спросил он, когда Катя и Крякин скрылись в глубинах прихожей.

– Я вас не пускала? О чем ты говоришь? – заметно смутилась Вештель.

– Этот дурацкий ремонт, который вы нам навязали…

– Он совсем не дурацкий, и ты сам взялся за него…

– Да, но позавчера мы должны были ехать к Лесогорову, а вы нас задержали. Мы поехали вчера, но его уже предупредили, и он успел спрятать Машу Светлову на своей яхте. До яхты, увы, нам добраться не удалось…

– Может, она просто отправилась на прогулку на яхте? – спросила Варвара Карловна. – По своей воле… То есть по своей воле она туда и отправилась…

– То есть вы знаете, что Маша Светлова находится в плену у Лесогорова.

– Ну почему в плену?.. Помнишь, я говорила, что эта история с похищением и песни Сирены – всего лишь часть большой пиар-кампании. Просто эта кампания еще не началась… То есть она запланирована на начало следующего года, но мы своими действиями вмешиваемся в ход процесса. И пока еще не совсем понятно, позитивно вмешиваемся или нет…

– Кто вам такое сказал? Михайлов?

– Да, он… Он убедил меня в том, что не было никакого похищения, что Маша сама согласилась отправиться в усадьбу к Лесогорову. Они вместе записали диск, она засветилась в ротации под именем Сирена. Здесь абсолютно нет никакого криминала…

– А письма, которые Лесогоров слал ей на электронную почту?

– И что в этих письмах? Признание в любви?.. Да, он любил Светлову, поэтому и придумал этот проект…

– Но Самойлов видел, как ее похищали!

– Она кричала? Она сопротивлялась?

– Нет.

– Так в чем же дело?

– Но Михайлов – преступник! Он занимается квартирными аферами!.. Куда делся Стрельчак Игорь Михайлович?

– Никуда он не девался. Живет в деревне в двухстах километрах от Москвы, бросил пить, женился…

– Вы его видели?

– Нет, но Валентин обещал свозить меня к нему. Корова у него своя, парное молоко…

– Это все слова!.. Михайлов нечист на руку, иначе бы он не скрывался от правосудия.

– Он и не скрывается. У него своя фирма, юридическая, зарегистрирована на его имя. И по образованию он юрист. С ним очень интересно общаться…И не надо на меня давить, Гончар! Молоко еще на губах не обсохло, а он уже начальство учит! – расправила плечи Варвара Карловна.

Артем понял, что попал впросак. У него не было доказательств, изобличающих в Михайлове преступника. А догадки к влюбленному сердцу Варвары Карловны не прилепишь…

– Но Михайлов предупредил Лесогорова, – обескураженно сказал он. – Вы ему сказали, что мы едем к нему, и он принял меры…

– Какие меры? Укрыл от вашего взгляда Машу Светлову? Но что здесь такого, если она находится у него по своей воле?

– А кто, по-вашему, снял с моей машины колеса?

Как утопающий хватается за соломинку, так и Артем вцепился в этот довод.

– Какие колеса? – недоуменно посмотрела на него Варвара Карловна.

– С моего джипа. Четыре восемнадцатых диска, с резиной. Новая резина, литые диски, там на сто тысяч рублей было. А сто тысяч – это уже особо крупный размер…

– Учи законодательство, Гончар, – в раздумье вяло усмехнулась она. – Особо крупный – это свыше миллиона, крупный – свыше двухсот пятидесяти…

– Юрист Михайлов просветил? – саркастическим тоном спросил Артем.

– Сама юрист, сама знаю…

– А может, все-таки просветил?

– Ну да, конечно. И еще мне рассказал, как он колеса с твоей машины снимал… Думай, о чем говоришь, Гончар… Когда колеса у тебя пропали?

– Когда пропали, не знаю, а пропажу вчера утром обнаружил.

– Значит, в ночь с пятницы на субботу… Ответственно заявляю, что этой ночью Михайлов был со мной. У него дача под Звенигородом, мы были там… Надеюсь, это не преступление?

– Может, он с кем-то по телефону общался?

– Общался, конечно. У него своя фирма, у него дела…

– С кем и о чем он говорил? – не унимался Артем.

– Товарищ лейтенант, может, вы все-таки успокоитесь! – начальственным тоном одернула его Варвара Карловна. – Не забывайтесь! Развели здесь балаган!.. Кто позволил вам врываться в мой дом?

Артем мог бы повинно свесить голову на грудь, но тогда он станет легкой для нее добычей. А сдаваться ему никак нельзя, иначе сожрет его Вештель и не поперхнется.

– Обстоятельства позволили! – высоко поднял он голову. – Мы с капитаном Крякиным ведем расследование, а вы ведете предательские игры за нашей спиной.

– Какие игры?

– Предательские!.. Даже если Михайлов – не преступник, все равно, роман с ним – предательство с вашей стороны.

– Не много ли ты на себя берешь, лейтенант?

– Ровно столько, сколько могу унести.

– Ну да, ну да, у тебя же папа – генерал.

– А вот папу моего трогать не надо. Мой папа здесь ни при чем. И, кстати сказать, он никогда не был «кротом». В отличие от некоторых…

– Это кто «крот», я? – возмутилась Вештель.

Артем выдержал ее негодующий взгляд, сам надавил на нее.

– Да, Варвара Карловна, вы – «крот»! Вы играете против своих. И это подло!