– Ничего. Не приводилась, не привлекалась… В общем, ее личность пока не установили.
– Плохо, очень плохо…
– Мы работаем, думаю, скоро будет результат…
– Не надо думать. Мне нужна твоя уверенность, Яша, – запанибратски обратился к Марцеву начальник РОВД, – мне нужен результат.
– Будет, все будет. Ночами спать не будем, а убийцу найдем, – заверил его тот.
Бессонные ночи ему еще только предстояли, а я уже успел хлебнуть. Вчерашнюю ночь провел на кладбище, сегодняшнюю проведу в позе безлошадного и бесплужного пахаря. Есть такой способ добывать улики – носом землю роешь, да еще на полной скорости. Забава, скажу вам, не для малодушных.
Вторая половина дня, очередная бессонная ночь еще только надвигалась, а мне уже хотелось спать. Полковник Гнутьев смог взбодрить меня начальственными плюхами, но в кабинете майора Марцева, пока он копошился в своем сейфе, я клюнул носом и едва не воткнулся им в стол.
– Да, наломали вы дров, Петрович, – сказал Яков Леонидович, усаживаясь в кресло.
Я хотел сказать пару нервных слов в свое оправдание, но Марцев махнул рукой. Дескать, пустое. Все правильно, дело нужно делать, а не разговоры городить… Эх, поспать бы часок.
– Одинцов звонил, к нам едет.
Я недовольно скривился, и, как оказалось, не зря.
– Тебя допросить хочет, – добавил начальник.
Следователь Одинцов представлял городскую прокуратуру, и ему было поручено дело, оперативным обеспечением которого мы уже фактически занимались. Мужик он, может, и неплохой, но нудный и дотошный. Наверняка на допрос часа два-три уйдет, а время сейчас на вес золота. Именно поэтому еще и не готово сочинение на тему, как я провел ночь на кладбище.
– Боюсь, как бы ты не заснул, – усмехнулся Марцев.
– Это запросто, – кивнул я.
– Вот я и думаю, езжай-ка ты на улицу Белинского и сам допроси гражданина Берестова… Не нравятся мне сказочки, которые он плетет. Машина в угоне, сам весь в белом…
Я и сам подозревал, что Берестов мог быть связан со Шрамом. Может, преступники действительно ездили по доверенности, которую он им выписал…
– На улицу Белинского?! А почему не на Советских Космонавтов?
На этой улице располагалось здание РОВД Центрального округа с изолятором временного содержания на нулевом этаже. Именно там и должен был, по моему мнению, находиться сейчас гражданин Берестов со всеми своими алиби.
– Да потому что не забросили его в космос, – развел руками Марцев. – Ракетоноситель слишком добрым оказался.
– И кто у нас ракетоноситель?
– Ну, кто, кто – майор Семиряднов. Он с ним работал. Не нашел оснований для содержания под стражей…
– Странно, – в раздумье покачал я головой. – Он же должен понимать, что дело непростое. Убийство сотрудника милиции как-никак…
– Ты, Петрович, можешь пойти к Семиряднову, но не советую выяснять с ним отношения. Он же тебе целый курс лекций по уголовно-процессуальному кодексу прочтет…
Что-что, а язык у Олега подвешен хорошо, да еще красный диплом об окончании юридической академии – загружать он умеет под завязку. Бодаться с ним на словах – дело дохлое, только время терять.
– Легче на Белинского съездить, – заключил Яков Леонидович.
– Город у нас действительно большой, – вспомнил я слова полковника Гнутьева.
А о том, что машина у меня на ладан дышит, умолчал. Изжила свой век моя бедная «Тойота», в любой момент могла умереть от инфаркта карбюратора или от инсульта топливной системы. К тому же артрит ходовой части мог меня подвести…
Но все закончилось благополучно. Если не считать, что сама дорога убила без малого полтора часа моторесурса из последних, как я считал, резервов. Именно столько я добирался до улицы Белинского. А будь майор Семиряднов поумней, до Берестова я бы добрался всего за три минуты. Вернее, мне бы его самого доставили в кабинет из изолятора временного содержания.
Я остановил машину во дворе высотного дома, вплотную припарковав ее к новенькому джипу «БМВ» серебристого цвета. Дверь открывал осторожно, чтобы не задеть стоящее рядом авто, но, видимо, его хозяин не оценил моих стараний.
Он стремительно приближался ко мне со стороны подъезда, размахивая руками. Толстый напыщенный болван с лысой головой и сильно вытянутой вперед носовой частью, отчего его лицо напоминало свиное рыло.
– Ты куда свой металлолом поставил? – срывающимся на фальцет голосом вопросил он. – Ты что, не видишь, здесь машина стоит! Ты хоть знаешь, сколько она стоит?
– Жлоб, – сказал я тихо с видом психиатра, который ставит диагноз запущенному пациенту.
Мне вовсе не хотелось объяснять этому самовлюбленному типу, что мне плевать и на его машину, и него самого. Если он считает, что круче меня, потому что богаче живет, пусть я буду в его глазах лохом. Только вот наезжать на меня не надо. Я человек добрый, но могу и кулак почесать.
– Что ты сказал?!
Невоспитанный толстяк в гневе протянул ко мне короткие руки, чтобы схватить за грудки. Но в последний момент струхнул и просто уложил мне их на плечи, несильно прижав пальцы к мышцам моей шеи.
Или он сам по себе был трусоват, или на него подействовал мой внушительный, в общем-то, вид – метр восемьдесят рост, и в плечах бог не обидел. Ну, и голова у меня тоже лысая, вернее, обритая, отчего и без того мощный на вид лоб мог показаться таранной частью боевой галеры. А боднуть я мог очень даже больно.
– Будь, говорю, проще, – тем же тоном сказал я, резким движением скинув его руки со своих плеч. – И люди к тебе душой потянутся, а не кулаком… В морду хочешь?
– Да ты хоть знаешь, кто я такой? – истерично взвыл жлоб.
– И знать не хочу. А в морду дам. Если не свалишь.
– Твое счастье, что рука у меня болит!.. Да я тебя одной левой!..
Он снова попытался схватить меня за грудки, но так же, как и в прошлый раз, оставил это намерение. Его сведенные судорогой ладони снова коснулись моих плеч, и это вывело меня из себя. Бить его я не стал – просто толкнул в грудь.
Веса в нем было не меньше ста килограмм, но даже несильный толчок смог сдвинуть его с места. Он подался назад, споткнулся о тротуарный бордюр и в попытке восстановить равновесие влез на середину клумбы под окнами дома. И в это время откуда-то сверху раздался чей-то истошный вопль.
Я высоко задрал голову и увидел барахтающегося в воздухе человека. Он отчаянно махал руками в тщетной попытке остановить свободный полет, но сила тяжести неумолимо тащила его вниз и, как мне показалось, прямо на толстяка. Тот уже обрел равновесие, но пока еще не сообразил, какая опасность угрожает его жлобскому существованию.
Он два раза пытался схватить меня за грудки, но так и не смог этого сделать. Зато я без всяких тормозов цепко взял его за лацканы пиджака.
– Да я! Тебя!..
Если толстяк взывал на меня кары небесные, то в самую пору самому было выходить из-под их удара. Сам он этого сделать не мог – в силу, а точней, в бессилии своей физической и умственной немощи. Поэтому я, схватив его за грудки, с силой потянул на себя. Шаг назад и в сторону, инерционный проброс жертвы мимо себя… Подножку я ставить не стал: и не хотел, и времени на это не оставалось.
Толстяк вылетел с газона на тротуар. Я не видел, как он врезался в передок своего джипа, но услышал гулкий шлепок, с каким он обнял капот машины. Спустя мгновение под визг сработавшей сирены на то место, с которого я только что сдернул жлоба, на газонную траву глухо шмякнулась жертва свободного падения.
Сила тяжести – это наше все. Без нее человек не смог бы ходить, выращивать хлеб, строить и созидать.
