не оставлял... А здесь он расслабился, здесь мы его и подсекли. Наверняка брали, с поличным.

– Я в курсе.

Против федералов Круча ничего не имел. Люди грамотно проделали свою работу. На чужой «земле», втайне от местной милиции успешно провести операцию по захвату матерого бандита – честь им за это и хвала.

– Мы давно с поличным взять его собирались, план разработали, человека внедрили. Но пока разбирались, где он золото держит, вы своими силами тайник обнаружили, – поощрительно улыбнулся Колыванов. – Тут уж и мы развернулись, установили наблюдение за домом Биткова и его подельников, но следующая партия прошла мимо... Ничего, зато сегодня все срослось... Хорошо, что вы не начали сегодня...

– Хорошо, – кивнул, соглашаясь, Степан.

– А постановления у нас не было, – сказал майор. – Сами понимаете, боялись утечки информации...

– Понимаю. Считайте, что Биткова взяли на основании нашего постановления, я не против. Тем более что вы не провезли его мимо нас...

– Нужно же было придать задержанию законный вид. Все равно завтра к вашему прокурору. Надо еще пару статей к Биткову прикрутить. Незаконное применение огнестрельного оружия, покушение на убийство, ну и золото, само собой...

Степан знал, что при задержании был ранен один федерал. Пуля попала в плечо, прошла навылет, ничего серьезного, но тем не менее...

– Оформим все как положено, – заверил он майора.

– И еще золото, два чемодана, – сказал Колыванов. – В момент передачи его сфотографировали... Ваши два чемодана, и два наших.

– Итого, четыре... – улыбнулся Степан. – А почему только золото? У Биткова и алмазы были.

Он полез в ящик стола, достал оттуда фотографию бриллианта, показал федералу.

– Битков называет его «Олений глаз». Вам это знакомо?

– Нет, – признался Колыванов. – Но алмазы у него могли быть. Раньше он и по этой части грабил... Сейчас нет, сейчас только золото...

– Сколько ему за это светит?

– Незаконный оборот драгоценных металлов в крупных размерах, организованная группа – до десяти лет с конфискацией имущества... Плюс человека нашего ранил... Крепко Битков влип...

– Он и у нас тут дел натворил. Мне бы поговорить с ним.

– Возражать не буду, – недолго думая, сказал Колыванов.

Круча не поленился спуститься в изолятор временного содержания, не побоялся войти в камеру к заключенному.

Он предполагал, что Битков встретит его по-волчьи озлобленно, но бандит смотрел на него смиренно.

– Вот, попрощаться пришел, – насмешливо сказал Степан. – Уезжаешь ты от нас, Битков. Сначала в Лефортово, потом дальше, в Сибирь, по каторжному тракту...

– Знаю, – обреченно махнул рукой Битков.

И вдруг с надеждой глянул на Кручу.

– А может, я лучше здесь? Вы мной займитесь, в Бутырку там, в «Матросскую» – я согласен. Только федералам не сдавайте.

– Думаешь, с нами просто будет?

– Надеюсь.

– Много бед в тайге натворил?

– Да нет, не много, так себе...

Степан понимал, что Битков лжет, изворачивается.

Таежными «подвигами» бандитов должны были заниматься федералы, а на совести битовской милиции – преступления, которые они совершили здесь. И Степан должен был воспользоваться удобным случаем, чтобы разговорить задержанного авторитета.

– А здесь много?

– Ну, здесь да, много! – легко согласился Битков. – Вы хотели знать, кто маски-шоу с Сафроном устроил, так я признаюсь, моя работа!

– Еще что?

– Ну, квартиру Толстухина с преступными намерениями взломал, золото там, все такое...

– Мало.

– Гипнотизера на вас натравил.

– Битков, ты мне клоунаду здесь не устраивай.

– Клоунаду?! – задумался авторитет. – Да, и клоунада тоже была... Клоундайк-шоу... Я еще у Головастикова спросил, что он знает про Клондайк. А он мне – не Клондайк, а Клоундайк...

Степан догадался, что Битков неспроста застопорил ход своей мысли.

– Где Головастиков? – резко и хлестко спросил он.

– Головастиков?! – растормаживаясь, отозвался Битков. – Нет Головастикова...

– Где он?

– Это моя вина... Признаюсь, что моя... Ненавижу петухов. В зоне их гноил, здесь бы всех удавил, будь моя воля... Но воли мне здесь не дают. Я же как человек здесь жил, по законам... Ну, Сафрона тронул, так не насмерть же...

– Ты с темы не соскакивай. Ты мне про Головастикова говори.

– Он Клоундайк-шоу обещал, а получилась сплошная гомосятина... Разозлил он меня, короче. Так разозлил, что убить его готов был... Но я Волынку сказал, чтобы не убивал. Напугай, говорю, пацана, но живым выпусти. Волынок его в подвал спустил и... Короче, застрелил пацана... Толик сказал, что у него вышло случайно. Но я-то знаю, что нет... Волынок подставляет меня. Точно знаю, что подставляет... И в Сафрона он стрелял. И Троху он убил, чтобы на него свалить и меня подставить... Если б не эта падла, я бы здесь сейчас не сидел... Не я бы золото брал... Другой человек должен был золото брать. Но Волынок его подставил, я сам на себя все взял. А то бы он товар принял...

– Что ты там лопочешь? – презрительно скривился Круча.

– Волынок Троху грохнул, – не совсем четко, но громко сказал Битков. – Бабой соблазнил...

– Какой бабой?

– Я... Я не знаю...

– Так, давай все по порядку, – мрачно сказал Степан.

К злодеяниям таежной банды прибавился еще один труп. Погиб Лева Головастиков, на розысках которого так настаивала его мать. Степан обещал держать ее в курсе событий. Теперь придется объясняться с ней, слушать, как взвоет она белугой.

– Головастикова кто убил? – жестко спросил он.

– Волынок! – без промедления ответил Битков.

– По твоему приказу?

– Нет... Но пусть будет да...

– Так да или нет?

– Нет.

– Трофименкова кто убил?

– Троху? Троху Волынок убил... Сначала бабой его соблазнил, а потом убил...

– Что за баба?

– Не знаю... Откуда-то из Тулы...

– В Сафронова кто стрелял?

– Волынок.

– И баба с ним была, о которой ты говоришь?

– Не знаю. Чего не знаю, того не знаю.

– А что это такое, ты знаешь?

Степан достал из кармана фотографию алмаза, показал Биткову.