– Мягко сказано. Есть у меня один недостаток, терпеть не могу голубизну, а он такую гомосятину здесь устроил...

– В этом я с вами солидарен, но избивать Головастика я бы не стал.

– Никто его и пальцем не тронул. Сам упал... Где он сейчас?

– Я же сказал вам, он пропал. Бесследно. Мать его с ног сбилась, ищет...

– Кошмар. Но поверь, Юра, я здесь ни при чем. Головастиков спустился на лифте на первый этаж, пошел домой...

– Не знаю, не знаю... Никто его не видел. Никто.

– Хорошо, я разберусь. Опрошу всех, кто мог его видеть...

– Если позволите, я сам этим займусь.

Пока Матвей думал, давать оперу зеленый свет или нет, у Косыгина зазвонил мобильный.

– Да, хорошо... Уже бегу...

Он сунул трубку в карман куртки; ткнув пальцем в Матвея, сказал:

– Завтра утром я буду здесь. И постарайтесь дать мне исчерпывающий ответ...

– Обещаю тебе, Юра, уже сегодня вечером твой Головастиков будет дома в полном здравии.

– Очень на это надеюсь.

Косыгин ушел, а Матвей строго посмотрел на Толика.

– Что скажешь?

– Ищут пацана...

– Это я уже понял, что ищут. Где он?

– Не знаю, – угрюмо пожал плечами Толик.

– В глаза мне смотри! – заорал Матвей.

Он уже понял, что Антипов знает, где Головастик.

– Накладка вышла, – опустив глаза, пробормотал тот. – Васек напугать его хотел...

– И?

– Волыну на него наставил. Думал, что в стволе патронов нет, а они были... Короче, наглушняк...

– Что?! – взвыл Матвей.

– Наглушняк... Он испугался, меня позвал, просил, чтобы я ничего тебе не говорил... Да там нормально все, мы жмура в машину загрузили, вывезли... Кровь затерли, гильзу он сразу забрал...

– Кто гильзу забрал?

– Ну Васек. Он же профи...

– Профи, – кивнул, задумавшись, Матвей. – Гильзу он сразу забрал...

– Это ты о чем?

– Да мысль одна нарисовалась... Когда Генчика убили, мокрушник тоже гильзу забрал. Потому что профи... А «Олений глаз»...

– Что «Олений глаз»?

– У ментов наш алмаз. Я спросил у Кручи откуда, он сказал, что не важно... Я так думаю, кто-то его обронил. Или у «Реверса», или на хате у Трохи... Тот, кто стрелял в Сафрона, хотел меня подставить. Тот и автомат к Трохе подкинул... И еще, стрелок у «Реверса» с бабой был...

– С какой бабой?

– Откуда я знаю... Да и не уверен... Круча что-то про бабу плел, про парней наших, которые убивать умеют... Волынок умеет убивать...

– Я же говорю, профи.

– Гильзу он забрал, это правильно.

– И от трупа избавился...

– Погоди с трупом... Гильзу он забрал. А посмотреть, если ли маслины в стволе, забыл. Или не захотел. Или нарочно... Баба у «Реверса» была, баба...

Матвей почти ухватился за логическую нить, которая могла привести его к разгадке, но все же выпустил ее из рук... Надо было начинать сначала.

– Труп где? – спросил он.

– Говорю же, вывезли его.

– Кто?

– Васек. Я ему помог в машину загрузить, а он в лес его вывез, лопату взял, все дела...

– Ты почему с ним не поехал?

– Он сказал, что сам все сделает. Мол, сам натворил, сам и концы в воду...

– А точно концы в воду? Не всплывет труп, а?

– Зачем?

– А чтобы меня подставить... Менты уже Головастика ищут... Васек, Васек, ну сука... Баба у «Реверса» была, алмаз...

И снова Матвей схватился за логическую нить.

– Стелла сейчас где?

– Выходной взяла...

– А где она была ночью, когда в Сафрона стреляли?

– Тоже в отгуле... Да, в отгуле...

– А Васек?

– Дела у них были, уезжали они...

– Куда уезжали?

– В Тулу ездили, вроде бы за сестрой.

– За чьей сестрой?

– Сестра у Стеллы есть. Ну, она говорит, что сестра. А Васек мне сказал, что это подруга ее. Очень- очень хорошая подруга, – ухмыльнулся Толик.

– Что значит, очень-очень?

– Я так понимаю, они там втроем бутерброд замутили, Васек и две очень-очень хорошие подруги... Свингство, короче...

– Свингство?.. Точно, свингство, – соглашаясь, кивнул Матвей.

– Они в Тулу за этой подругой ездили, а сегодня отвозят... Уже уехали.

– Головастика замокрил, потом в Тулу... И я ничего не знаю? – возмутился Матвей.

– Да я хотел сказать, но тебе сейчас не до того, – с намеком на предстоящее дело сказал Толик.

– В том-то и дело, что не до того... Когда Васек должен приехать?

– Сказал, что завтра будет, после обеда... Сказал, что ночевать будет. Самовар с бутербродами...

– Волынок под подозрением, ты хоть понимаешь это? – сурово глянув на Толика, спросил Матвей.

– Да уже понял.

– Сам ему не звони. А если он позвонит, ни слова о нашем разговоре.

– Да я понял.

– А как приедет, сразу ко мне. Вместе со Стеллой... Свингеры хреновы...

Матвей вспомнил про Марго. Она могла подслушать разговор, а ей никак нельзя знать про убийство Головастикова.

Он направился в зимний сад и застал Марго у фонтана, она сидела в массажном кресле, наслаждаясь тишиной и покоем. Глаза прикрыты, на лице полнейшая безмятежность.

– Балдеешь? – спросил он.

Марго вздрогнула, открыла глаза.

– Кажется, задремала... Ты уже все? Едем домой?

– Я да, а ты останешься здесь.

– Но клуб даже не открылся.

– Сиди здесь, птичек слушай, отдыхай...

– Мне кажется, ты хочешь избавиться от меня, – с упреком сказала она.

– Вздор.

– Я бы в косметический сходила. А потом в бутик.

Она так просительно смотрела на Матвея, что ей нельзя было отказать. Он достал бумажник, вынул