догадаться.
– Так это что, я ему лавэ отдать должен? – растерянно спросил парень.
– Ты меня за кого держишь? Ты пацанчика развел по понятиям, какие предъявы? Но впредь никаких наездов, ты меня понял?
– Ну, понял.
– Это слово, пацан. Ты мне слово дал. Если не сдержишь, пеняй на себя. Это
– Мне так Битку и сказать?
Сафрон ничего не сказал, лишь презрительно ухмыльнулся. Именно для того Вася и попал под раздачу, чтобы о том узнал Биток, и он должен это понимать. Но даже если у него в голове не хватает шурупов, он все равно расскажет боссу про легкий профилактический наезд. Сафрон начал с Битком нечто вроде информационной войны и, похоже, одержал в ней первую победу...
Глава 7
Маленький город, большие дома, жара, ветра нет – смог под самые крыши. Полдень, клуб «Реверс» закрыт, работают только кафе и бары. В дверях главного входа охранник, лицо незнакомое, но Сеня почти был уверен в том, что его пропустят.
– Я Балабакин, я к Сафрону.
– К кому? – напыжился парень.
– Э-э, к Алексею Викторовичу.
Он очень надеялся, что Сафрон вызвал его к себе, чтобы купить у него новую композицию. Если, конечно, он не передумал поднимать жену на звездный небосклон.
– Сейчас.
С важным видом охранник связался по рации со своим начальником, спустя минуту-две последовал ответ.
– Проходи.
В холле было прохладно, отрада после уличного зноя. А из концертного зала казино на Сеню дунул арктический ветер: он услышал мелодию собственного сочинения, ту, на которую его вдохновила Лиза. Инструментальный наигрыш в исполнении профессиональных музыкантов.
Содрогаясь от дурного предчувствия, он зашел в зал, глянул на сцену: Элен в футболке и джинсах, за клавишными волосатый аранжировщик с серьгой в левой ноздре; он играет – она слушает.
– Это что такое? – взобравшись на сцену, заорал Сеня.
Музыкант убрал руки с клавиш.
– Во-первых, здравствуй, – удивленно посмотрела на него Элен. – А во-вторых, это моя новая песня... Слов пока нет...
– А музыка моя! – вскричал Балабакин.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Алексей мне ничего не говорил. Просто сказал, что есть сырой материал, надо обработать...
– Но это мой материал!
– А как ты это докажешь? – спросил внезапно появившийся Сафрон.
Сеня пугливо вздрогнул, услышав его голос, но удержаться от возмущенной реплики не смог.
– Я?! Должен доказывать?! Но это моя музыка! Я ее сочинил!
– Не знаю, – нахально усмехнулся Сафрон.
Он поднялся на сцену, подошел к Сене, опустил ему на плечо тяжелую руку, дыхнул перегаром.
– Где доказательства?
Сеня вспомнил про свой мобильник, в памяти которого находился горловой наигрыш.
– Есть доказательства! Я знаю, откуда у вас взялся этот материал! С мобильника моего скачали! Пока в тюрьме меня держали!
– Какая тюрьма? О чем ты, парень? Никто ничего не докажет...
– Но музыка моя!
– Ну, пусть будет твоя. Получишь за нее деньги.
Признание авторских прав настроило Балабакина на оптимистический лад, но не избавило от дурного предчувствия.
– Сколько? – в ожидании худшего спросил он.
– Как в прошлый раз, тридцать тысяч.
Сеня мог бы вздохнуть с облегчением, но что-то мешало. Он ждал подвоха, и получил его.
– Тридцать тысяч, – с задушевной улыбкой повторил Сафрон. И, как о чем-то незначительном, добавил: – В рублях... Хочешь, пятитысячными купюрами? Новенькие, хрустящие, только что из банка...
Он откровенно издевался над Сеней.
– Так нечестно, – надулся тот.
– А ты знаешь, где я сейчас был? Я с твоим другом Волынком разговаривал. И знаешь, что он мне сказал?
– Что? – насторожился Балабакин.
– Плохо дело, брат. Кому ты двести тысяч отдал?
– Ну, Стелле. Как он сказал, так я и сделал...
– А кто видел, что ты отдавал?
– Не понял, – похолодел Сеня.
– Стелла говорит, что не брала никаких денег.
– А Лиза?
– Какая Лиза?
– Ну, Лиза с ней была. Она видела...
– Не знаю ни про какую Лизу. Знаю только, что Волынок счетчик включил. Ты ему двести тысяч торчишь и плюс десять процентов за каждый просроченный день...
– Да нет же! – в панике схватился за голову Балабакин.
– Да успокойся ты, парень, нормально все. Переговорил я с Васей, долг ему твой отдал, сказал, что ты под моей «крышей». Все нормально будет, никто тебя не тронет...
– Деньги не надо было отдавать. Лиза видела, что я деньги отдавал, я с ней свяжусь, она подтвердит...
– Ты хочешь, чтобы я поехал к Васе, потребовал назад деньги? Типа, извини, брат, лоханулся по тупости... Запомни, парень, Леха Сафрон никогда не был лохом!.. И если тебе сказали, что все в порядке, значит, все путем... Получишь тридцать тысяч рублей – и помни мою доброту...
На этом разговор закончился. Сеня понял, что попал к Сафрону в кабалу. Как понял, что не было смысла звонить Лизе, искать у нее доказательства своей невиновности, никому это не нужно – ни Васе, ни Сафрону. К тому же он не знал номера ее телефона...
Лиза позвонила ему сама. Он выходил из «Реверса» с жалкой подачкой в тридцать тысяч рублей. Обидно было чувствовать себя лохом. Как же так, он вроде бы не даун, не тормоз, толк в жизни знает, а кидают со всех сторон... Под прессом досады он даже не сразу понял, что звонит телефон. А когда взял трубку, было уже поздно. На дисплее вместо номера – «неизвестный абонент».
Впрочем, спустя минуту звонок повторился.
– Арсений?!
Это была Лиза, он не мог не узнать ее ликующий голос.
– Ну наконец-то, – в том же мрачном расположении духа вяло изобразил радость он.
– Наконец-то! Я тебе целую неделю звонила!
– А номер не отвечал...
– Да! Почему ты не брал трубку?
– Потому что телефон – ек! Знала бы ты, сколько денег с него скачали, – буркнул он.
– Сколько? – скорее механически, нежели из интереса спросила она.
– Тысяч тридцать в евро.
– Ты что, миллионер, столько денег на счету держать?
