разумеется).

Снижение напряженности в отношениях между мужским и женским мирами связано с тем, что различия между мужским и женским знаками Собаки минимальны. Волевой мужской знак Собаки сдвинут в сторону логики, а логический женский знак Собаки сдвинут в сторону воли. Происходит как бы возвращение в бесполый мир детства, когда девочки и мальчики просто жили, не представляя будущих баталий. Не волнуйтесь — это временно, в возрасте Змеи напряжение вновь возрастет. Пока же равенство полов подтверждается еще и тем, что женщина наконец-то начинает думать своей головой. Разумеется, что она еще не может мыслить так мощно, как мужчина, уже четыре возраста живущий в мире собственных идей. Скорее вал самостоятельной женской мысли в возрасте Собаки можно сравнить с таким же валом мыслей у отрока возраста Быка. Женские идеи пока еще достаточно банальны и просты, но они собственные, не взятые ни у кого напрокат. Так мы убеждаемся, что именно материнство является началом умственной карьеры женщины. Не школа, не институт и не аспирантура пробуждают самостоятельную женскую мысль, а рождение ребенка. Тут надо искать истоки будущего триумфа женской науки о человеке, которая в третьем тысячелетии одолеет мужскую науку о природе. Впрочем, за неимением пока женской науки женщины возраста Собаки могут поучаствовать (увы, на вторых ролях) в мужской науке: интеллект женщин-Собак достаточно высок.

С этим свойством социальной и пространственной ориентации человек уже сталкивался дважды в жизни. В возрасте Козы (3–7) и в возрасте Быка (12–17). Оба раза ортодоксальность помогала сохранять стабильность социального положения. Возраст Козы удерживал ребенка от преждевременного выхода в большой мир школы, возраст Быка удерживал подростков от преждевременного выхода в еще больший мир свободной молодежной жизни. Точно так же возраст Собаки призван удержать человека от преждевременного выхода в мир больших людей — мир больших идей. Человеку надо дозреть, прежде чем он выйдет на поле «больших игр». Что может удержать его от несвоевременного дебюта? Ответ очевиден — все те же семейные заботы, все те же пеленки-распашонки. Нагруженный семейными проблемами мужчина легче дотерпит до 40 лет — времени настоящего выхода (после возрастного кризиса) на всемирную сцену, времени смены затертого пиджачка на фрак или смокинг.

Ортодоксальность в сочетании с женской логикой дает тот самый стальной порядок, в котором идеально растут дети. Дети не куклы, а семья не кукольный театр, порядок и стабильность — вот залог успешного воспитания. Никаких разборок, никакого творчества, никаких перемен, бурный рост ребенка должен идти на фоне стабильных декораций.

Другие аспекты ортодоксальности — жесткая мораль, упрямство, преданность — все это хорошо для семьи, для детей, но также хорошо и для новаторских идей мужа, которые пока не столько реализуются, сколько развиваются.

Очень важно помнить, что ортодоксальность накладывает на мужское новаторство решающее ограничение. Мужская наука благодаря ортодоксальности носит социальный, формульный характер. Женское новаторство возраста Змеи (40–55) будет закрытым, оттого и женская наука будет более индивидуальной, эстетизированной, лишенной единства — тем, что назовут эзотерикой.

Вспомним, что эта психологическая характеристика нужна была человеку в двух совершенно младенческих возрастах для активизации мертвой материи, для появления некоего зуда активности, привития двигательного рефлекса. Все это бесконечное и беспорядочное мельтешение ног и рук, стремление все пощупать, все попробовать… И вдруг эта младенческая жажда предметной деятельности возвращается в 31 год. В чем тут фокус? А фокус в том, что речь идет не просто об очередном возрасте на пути от начала к концу, а о возрасте, предназначенном именно для деторождения и детовоспитания. Так почему же не скрепить родителя и ребенка еще одной связью тождественности?

Реально же это опять выводит на все ту же «суету вокруг дивана», на котором, естественно, лежит дитя. Долой рестораны, долой казенную кормежку, все нужно приготовить самим, все нужно убрать, вычистить — тут без приземленности не обойтись.

Интеллектуально-эстетский сдвиг Кабана уходит, а на его месте пробуждаются тихие мужские радости рубанка и стамески и не менее тихие женские радости швейной машинки, спиц и крючка. (Как все это далеко от молодежных иллюзий по поводу брака как сплава дискуссионного клуба и художественного салона.)

Если вспомнить о научной карьере мужа, то тут приземленность не помеха, ибо помогает своими руками, никому не передоверяя, провести главные эксперименты, сотворить изобретенный аппарат и так далее.

Очень важен также и тот момент, что пять возрастов кряду (Коза — Лошадь — Бык — Крыса — Кабан) проблемы человека решались в одной плоскости и так или иначе были связаны с отношениями между людьми. В возрасте Собаки человек возвращается к проблемам детского сознания, не слишком интересующегося отношениями между людьми.

Говорят, что ученый должен быть скептиком. Если это так, то «собачий» возраст дополнительно помогает научной карьере своим особым скептико-меланхолическим темпераментом. Впрочем, речь не только о науке. Становление мужчины как мыслителя (будь он врачом, учителем или конструктором) обязательно должно пройти через скептицизм. Мужская наука вся построена на скепсисе, недоверии, бесконечной перепроверке. Женщины — создания более доверчивые и открытые, и скепсис лишь задерживает их научную карьеру, которая построена на поглощении всей информации без разбора. В воспитании ребенка скепсис не помеха, он удержит от излишних новаций, повысит бдительность не только матери, но и отца.

Оборотная сторона скептического подхода к жизни — это легкая меланхолия. Исчезает яркость мировосприятия возраста Кабана, место восторгов и буйств занимает серая будничность, окрашенная разве что «мозговыми» достижениями, а никак не внешними событиями.

Для сравнения напомним, что восприятие жизни как череды серых будней встречается в жизни человека еще дважды — во втором возрасте (1–3), когда родители дают ребенку возможность тихо погрустить в своем манеже со своими игрушками, а также в возрасте пенсионера (70–85), когда старые ворчуны сидят на скамейке, вроде бы всеми забытые и никому не нужные.

Формально этот тип энергетики считается бедным, но если избежать всплесков сверхактивности и жить монотонно и размеренно, то сил может хватить надолго. Реально нехватка сил ощущается лишь к концу возраста, но это никак не уменьшает бед, которые грозят человеку на энергетическом фронте (особенно мужчинам). А все дело в том, что за Собакой следует еще более утомительный и истощающий возраст Змеи, так что сил, накопленных в возрасте Кабана, должно хватить на целых два возраста подряд. Тут, конечно, заложен могучий парадокс — взрыв, взлет, прорыв в новое пространство, а с другой стороны — экономия сил, приземленность… Странно? Наверное, а может быть, и нет, ведь избыток сил — это всегда избыток дел и устремлений, а от людей в возрасте Собаки, да и Змеи требуется, чтобы они определились, выбрали что-то одно, самое главное. Так что недостаток энергии — это всего лишь требование сосредоточиться, вести мозговой и нравственный штурм в узком направлении.