положение. Через пять минут бывшие друзья уже поднимались в лифте.
Вадик, повозившись с ключом, открыл дверь.
– Заходи, ботинки не снимай, все равно грязно. Жена вернётся, приберёт.
– Хлипковатая, – профессионально, почти подсознательно кивнул на дверь Дима. – Не боишься?
– Брось ты, все схвачено. Ко мне не сунутся. У меня «крыша» знаешь кто? В обиду не дадут.
– «Крыша» не панацея. За всем не уследишь. А бомбят сейчас по-чёрному. Так что смени замочки. Или сигналку поставь.
– Некогда возиться. – Вадик бросил плащ в шкаф и скинул ботинки. – Время дороже стоит.
– Да какое время? Давай позвоню во вневедомственную охрану, у меня там ребята знакомые, завтра же сигнализацию поставят. «Крыша» «крышей», а служба службой. Да и стоит недорого. С гарантией.
– Ладно, после решим. Давай проходи, проходи.
Вадик указал на комнату, отправившись суетиться на кухню.
Дима все же снял ботинки, зашёл в гостиную и упал в глубокое кожаное кресло. Да-а! «Хата» была упакована на все сто! Вадик себя не ограничивал ни в чем. Характер. Барская натура с примесью прохиндейства. Дима понял это ещё в школе, десять лет назад. Он стал рассматривать картину в золочёной раме, занимавшую как минимум полстены. В углу, небрежно сделанный кистью художника, стоял автограф и год. О-го!
Дима снял очки, чтобы не ослепнуть от внезапной роскоши, и положил их на изящный журнальный столик.
Вернулся Вадик, поставил на стол поднос с закуской (с атомной закуской!), полез в бар.
– Ну как, нравится?
– Хорошо, – искренне ответил Дима.
– Ещё бы! Это тебе не ментура. Бизнес! Великая вещь! Учись.
Из бара на столик переместилась бутылка коньяку.
– Настоящий. На Елисейских полях прикупил летом. Все повода не было распробовать.
Пробка закрутилась в пепельнице, коньячок заиграл в бокалах.
– Ну, за встречу?
– За встречу.
Спустя неделю Дима сидел в своём кабинете и рожал отчёт по итогам рейда-усиления. Пункты отчёта были достаточно конкретны, приходилось изрядно напрягать фантазию, ведь цифры пойдут в штаб, там просуммируются, переместятся в сводку, которая станет достоянием гласности для народа и средств массовой информации. А что главное в работе милиции? Показать, что народ налоги платит не напрасно.
Когда опер задумался над пунктом «задержано преступников», дверь распахнулась, и в кабинет вкатилась полная фигура Вадика. Бывший одноклассник широко улыбался, сжимая в правой руке запечатанную бутылку уже знакомого Диме коньяку с Елисейских полей.
– Держи, Димон. – Бизнесмен поставил коньяк прямо на отчёт. – Спасибо, старик!
– За что? – Дима пожал плечами.
– Ты как в воду глядел! Прикинь, вчера в «хату» залезли!
– Ну?!
– Ага! Если б не твоя охрана… А так поймали. Прямо в квартире, с поличным!
– Ну вот, видишь, я ж говорил, что ментура понадёжнее «крыши». Кто такие-то? Ворюги?
– Да, чмо судимое! Два моромоя синих. Фомкой дверь подломили. И ты, главное, прикинь, я в тот день «бабки» дома оставил. Большие «бабки». Трепанул сдуру в офисе. Ну, бывает! И в этот же день… Какая-то сука навела! Кто, пока не знаю, но ничего, проведу дознание. Это свои, точно свои. Найду – разорву. Пошинкую плесень! А тебе спасибо, старик! Я твой должник по жизни. Что-та у тебя бедновато… Это стол, что ли? Это рухлядь! Хочешь, мои ребята приличную мебелишку подкинут? У нас лишняя, все равно пылится, место занимает.
– Ну, если не жалко…
– Да какое… Завтра привезём. Ну все, старик, бывай. Спешу. И заходи, обязательно заходи!
Вадик, сморкнувшись в простыню-платок, загромыхал по коридору.
Дима взял бутылку за пробку и донышко, посмотрел сквозь неё на свет, будто искал отпечатки пальцев, и спрятал подарок в рухлядь-стол. Вернулся к отчёту. Так, что там с преступниками? Черт, надо бы хоть примерный порядок цифр знать. Иначе будет конфуз.
Узнать примерный порядок не удалось. Видно, с отчётом сегодня не судьба. Какой-то невидимой тенью в кабинете нарисовался Коля, он же Дрон, он же Лютый, он же Памперс. Был он опьяняюще трезв, в том смысле, что при взгляде на него очень тянуло выпить.
– Димыч, меня пасут.
– А почему шёпотом?
– И возможно, прослушивают.
– Выпить хочешь?
