1. К 1900 году взгляды на всеобщее «отцовство» Бога и «братство» людей вышли за пределы семинарий и распространились среди мирян по мере того, как либеральные служители взошли на амвоны в Церквах. Хотя некоторые пытались найти корни этого богословского либерализма в идеях стоиков, он все- таки был перенесен в Америку студентами богословия, которые изучали немецкую идеалистическую философию и библейский критицизм в немецких и шотландских университетах.

Кантианство было основным источником либерального мышления. Кант считал, что истина существует на двух уровнях, и ограничивал Библию рамками феноменальной истории, делая ее субъективным отражением человеческого осознания Бога. Библия как книга, написанная человеком, должна была изучаться с помощью научных методов, а не как Откровение от Бога. Религия, по Канту, уходит корнями в высший уровень практического разума вследствие постулата о врожденном человеческом чувстве добра и зла, которое требовало признания существования души, Бога и бессмертия с воздаянием или наказанном как практических религиозных идей. Этот имманентный подход к богословию был усилен Шлейермахером, который считал религию чувством или осознанием зависимости от Бога во Христе. Эволюцию Дарвина начали применять к религии так, что в результате религия стала эволюционным субъективным процессом увеличения знаний о Боге и восходящем движении человечества.

Общими для либералов были идеи о том, что Бог имманентно присутствует в истории и в каждом человеке, чтобы обеспечить продвижение к идеальному человеческому порядку на земле. Люди могут стать совершенными, но порочное окружение заставляет их идти по ложному пути. Христос, однако, смог усовершенствовать Себя и общественный порядок. Библия, как полагали либералы, содержит лишь субъективное отражение человеческого осознания Бога. Образование и общественная деятельность Церкви могли бы создать идеальный общественный порядок, в который вернется Христос после тысячелетнего царства. Эти идеи проповедовали профессора колледжей и семинарий, светская и религиозная пресса, евангелисты.

Проблемы первой мировой войны, Великая депрессия 1929 года и влияние экзистенциального богословия Серена Кьеркегора (1813–1855) на Карла Барта и его последователей положили конец либеральным взглядам на человеческий прогресс благодаря усилиям человека. Бог для Барта был скорее трансцендентным, чем имманентным, а человек был скорее грешен, чем рожденным с искрой Божественности в нем. К 1930 году либерализм стал менее влиятельным и уменьшилось число миссионеров, которых прежние либеральные деноминации посылали за границу.

Несколько либеральных богословов, встретившихся в Хартфордской семинарии в январе 1975 года, критиковали эти взгляды и призвали вернуться к учению евангельских христиан, что было крутым поворотом назад от Аубернского Заявления 1923 года, которое подписали 1300 пресвитеранских служителей и в котором указывалось, что библейская непогрешимость, девственное зачатие Марии, искупительное примирение и воскресение Христа и Его чудеса не являются «существенными доктринами».

2. Неоортодоксия и теология кризиса, или, как ее иногда называют, экзистенциальная теология, заменяли шедший к упадку либерализм с 1930 по 1950 год. Вместо Шлейермахера, Ритчля и Гарнака в семинариях начали изучать «Комментарии Послания к Римлянам» Барта (1919) и его более поздние книги. Барт, Брюннер и Рейнхольд Нибур позже сменились еще более радикальными и экзистенциалистски настроенными Бултманом и Тиллихом.

Две разрушительные мировые войны, Великая депрессия и диктатуры правого и левого уклонов после первой мировой войны сделали либерализм все менее значительным, а ортодоксию все более устойчивой в историческом и богословском плане. Серен Кьеркегор, датский теолог, после того, как он когда-то в детстве проклял Бога, проявил неверность в супружестве, разорвав по суду брак с Региной Ольсен, увидел духовные неудачи лютеранской государственной Церкви в Дании, начал разрабатывать свою экзистенциалистическую богословскую систему, которой предстояло оказать сильное влияние на мыслителей неоортодоксии. Человеческое отчаяние побудило его искать трансцендентного Бога, принимаемого личным решением и посвященностью через «прыжок веры», а не через рациональный процесс. Этот взгляд на Бога, ставящего человека лицом к лицу с кризисом, лишающий его возможности положиться на собственные усилия и рассудок, возрождается в неоортодоксии.

Карл Барт (1886–1968), который положил начало неоортодоксии, родился в Базеле, Швейцария, но получил либеральное богословское образование в Германии. Некоторое время он сотрудничал с либеральным немецким журналом, а затем стал пастором в Швейцарии. Там потребности прихожан и недостатки либеральной теологии обратили его к Писаниям и сочинениям Джона Кальвина. Он преподавал теологию в 'германских богословских учебных заведениях с 1921 по 1935 год, когда недовольство нацисткой религиозной политикой вынудило его вернуться в Базель. Там он преподавал в университете до 1962 года, а затем снова занялся сочинением богословских трудов.

Барт и его последователи разделяли некоторые общие идеи. Бог для них был «полностью другим», отличным от человека, вечно трансцендентным священным Существом. Человек был беспомощно ограниченным и грешным. Библия являлась человеческой книгой, которую можно подвергнуть анализу библейского критицизма наравне с любой другой книгой. Она была отражением Откровения и свидетельством об Откровении, а не самим богодухновенным объективным Откровением для человека в момент кризиса, когда Дух Святой использует ее, чтобы обеспечить личную встречу человека с Богом. Фактически откровением делается встреча, а не источник информации. Божественная история, или история спасения, отдаляется от человеческой научной истории, которая составляется историком. Бога не интересует человеческая история или общественное спасение в ней. Люди пребывают во Христе, уже избранные ко спасению, и нуждаются лишь в том, чтобы ознакомиться с этим фактом.

Евангельские христиане приветствовали это новое провозглашение греховности человека, трансцендентности Бога и важности библейского богословия Бартом, но они отвергали деление истории на священную и светскую, а также отрицание объективного исторического утверждающего Откровения от Бога. За исключением Рейнхолда Нибура, неоортодоксальные мыслители не оставляли места ответственности перед обществом. Призывы к рациональной апологетике и христианским свидетельствам заменились описанием веры как «слепого прыжка». Элементы универсализма присутствовали в их сотериологии. Хотя человека считали грешным, эта греховность считалась следствием скорее греховной жизни, а не первородного греха, основанного на «мифе» об исторических Адаме и Еве. Неоортодоксальные мыслители сохранили прежний либеральный библейский критицизм.

Хотя Эмиль Брюннер (1889–1966) принял большинство этих взглядов, он отличался от Барта тем, что признавал более общее откровение Бога в природе и придерживался менее исторического взгляда на девственное зачатие Христа. Рейнхольд Нибур (1893–1971) вскоре обнаружил, что либерализм не способен удовлетворить потребности рабочих автомобильной промышленности в его детройтском приходе. В работах «Моральный человек и аморальное общество» (1932), «Природа и судьба человека» (1941–1943) он заострял внимание на человеческом грехе и его разлагающей роли в политике, экономике и в обществе. Он считал, что любовь Бога на кресте выходит за пределы истории, но настаивал, что искупающая любовь в человеке принесет непосредственные социальные плоды в удовлетворении общественных потребностей человека.

Пауль Тиллих (1886–1965), беженец из Германии, профессор богословской семинарии Нью-Йорка в течение многих лет, был более философичен, чем Барт. Его Бог был непосредственным нетеистическим «основанием бытия», с Которым человек встречается опытным путем и экзистенциально. Он пытался растворить как Библию, так и символы веры в субъективном выражении человеческой мысли, которое необходимо подвергнуть историческому критицизму. Религия была для него «непосредственной заботой» и посвящением Богу как конечному основанию бытия. Путем исповедания религии человек мог преодолеть грех, который является лишь отчужденностью от этого основания бытия. Джон Робинсон (род. в 1919), епископ Вулвича, в своей книге «Искренность к Богу» (1963) популяризировал некоторые из взглядов Тиллиха, но все-таки лишил нас личного Бога и Его исторического Откровения.

Рудольф Бултман (1884–1976) использовал критицизм формы, чтобы очистить зерна Откровения от плевел мифологии и других литературных форм, в которые, как он считал, апостолы облекли истину. В