удовольствием предвкушает дальнейшую жизнь с таким нежным созданием.
— И он ее получит, — пробормотала она. Приняв свой меч от Кристофера, она замерла, взглянув на Робина. — Скажи мне, что он не отправился в Лондон пешком.
Робин открыл было рот, но затем остановился и покачал головой.
— Аманда, он загадочный человек, и больше я тебе ничего не скажу. Думаю, в этом случае тебе следует просто поверить ему.
— Храните меня святые.
— Да, тебе действительно понадобится их помощь. И в конце, полагаю, ты намного больше меня узнаешь о Джексоне Александре Килчурне. — Он тряхнул головой. — Джейк. Нам следует найти для него другой титул, чем этот. Едва ли этот звучит современно.
— У него шотландские предки, — заметила Аманда. — И ты прекрасно знаешь, сколько странностей приходит с севера.
— Это так, — согласился Робин, беря свой меч и наставляя на нее в дружеской манере. — Давай займемся делом. Осмелюсь предположить, что нам обоим нужно отвлечься.
Она достигла солара[23] матери и обнаружила там свою невестку, пришедшую раньше нее. Энн оторвала взгляд от шитья и улыбнулась.
— Победивший герой вернулся, — сказала она.
— Ха, — фыркнула в ответ Аманда. — Скорее изможденный. — Она опустилась на стул напротив Энн и откинула голову назад, закрывая глаза. — Такое ощущение, что смогу проспать две недели подряд.
— Почему бы нет?
Аманда открыла глаза.
— Я боюсь, что, если усну, он не вернется.
Энн улыбнулась.
— Он вернется. Робин так думает.
— Он тебе ничего не говорил? Что-нибудь о своем последнем разговоре с Джейком?
— Нет, — сказала Энн. — Ты знаешь, Робин не из тех, кто хранит секреты, по крайней мере, от меня. Но он больше ничего не сказал, когда вернулся домой, а его молчание этим утром означает, что он и не собирается это делать.
— Предполагаю, он не передумает, — угрюмо сказала Аманда.
— Нет, сестренка, — Энн на некоторое время замолкла. — Мне жаль, Аманда. Думаю, тебе остается только верить, что Джейк тебя любит и что он вернется.
— За исключением того, что он просто проводил со мной время, — мрачно заметила Аманда.
Энн рассмеялась, и по какой-то причине ее смех был так же красив, как и солнечный свет, пробивавшийся сквозь тучи.
— Аманда, как бы он смог круглые сутки выносить пытки Робина, насмешки младших и свирепые взгляды Николаса, если бы у него не было иной цели, кроме как попусту растрачивать свои дни рядом с тобой?
— Пожалуй, так, — тихо сказала Аманда.
— Кроме того, я видела, как он смотрит на тебя. — Энн обнадеживающе улыбнулась. — Его не так трудно прочитать, как Робина до того, пока я не стала его женой.
— Робин все еще невыносим, — злобно сказала Аманда. — Я поражена, Энн, и не понимаю, как ты можешь выносить его.
Энн невозмутимо улыбнулась.
— Знаешь, ты очень похожа на него.
— Только не я!
— Да, ты, — сказала Энн. — Вы оба буйствуете, чтобы скрыть свои истинные, нежные чувства. Ведь так намного легче, чем показывать их.
— Легче? — Спросила Аманда. — Я бы сказала, более пугающе.
— И это тоже, — согласилась Энн. Она продолжила шить с довольным выражением лица, периодически поглядывая на Филиппа, который заснул в ворохе одеял на полу около ее ног.
Аманда завидовала ей, ее покою, но Энн определенно заслужила его. Она заслуживала этого снова и снова, каждый день, на основании всего лишь того факта, что вышла замуж, бедная женщина, за Робина из Артана Аманда удивлялась, как она справляется с ним. Любовь, несомненно, творит чудеса.
Она думала про это весь остаток дня, радуясь возможности просто сидеть рядом с Энн и смотреть, как та работает. Энн предлагала и ей заняться штопкой, но Аманда вежливо отказалась. Никто не хотел, чтобы она штопала их вещи. Ее навыки лежат в области стратегии и тактики.
Определенно, она обладала мужскими достоинствами.
Она хлопнула руками по коленям и поднялась.
— Мне нужен свежий воздух.
Энн рассмеялась.
— Как я уже говорила, ты должна перестать так много думать.
— Должна. Но это не помогает. Я собираюсь прогуляться по крыше. Возможно, морской ветер вдует хоть сколько-нибудь здравого смысла в мою бедную пустую голову.
— Ты спустишься к ужину?
Аманда покачала головой, направляясь к двери.
— Скорее всего, нет. Я стяну что-нибудь с кухни позднее. У меня нет желания разговаривать с кем бы то ни было, и я не в состоянии притворяться радостной.
— Как хочешь.
Аманда покинула солар и направилась на крышу отцовского замка, стараясь не вспоминать последний раз, который был всего лишь вчера утром, когда она стояла здесь и смотрела, как Робин и Джейк уезжали из деревни. Она наблюдала за ними до тех пор, пока не смогла их больше видеть.
Или, точнее говоря, она, возможно, была бы в состоянии видеть их и дольше, если бы не ослепла от слез.
Она выбрала другую часть крыши, ту, которая выходила на море, и обругала саму себя за то, что распустила дурацкие сопли. Он был обыкновенным мужчиной. Она знала многих из них и никогда не находила хоть одного, достойного ее слез. Джейк не являлся исключением. Он, возможно, начал забывать о ней где-то между Артаном и Йорком и окончательно забудет к тому времени, когда достигнет Лондона.
Кроме того, он был простым торговцем. Он продавал товары, чтобы заработать себе на хлеб. Вероятно, во время своего путешествия он провел несколько ужасных месяцев на море с небольшим количеством еды и отсутствием подходящего места для сна, но теперь он мог рассчитывать на многочисленные драгоценности, чтобы вернуться в Лондон и делать с ними все, что ему заблагорассудится.
Она вздохнула. Проклятье. Теперь она будет не в состоянии смотреть также и на море.
— Как поживаешь?
От удивления она чуть не упала с парапета,[24] но не из-за голоса, а из-за того, кому он принадлежал. Она вытерла рукавом мокрые от слез щеки, а затем взглянула на брата.
— Довольно хорошо, — сказала она. — А ты?
Николас на секунду или две замер, а потом кивнул.
— Тоже хорошо, наверное.
Она стояла рядом с ним в тишине в течение довольно долгого времени. Казалось, у него, как и у нее, не было особого желания разговаривать, но она полагала, что это являлось, скорее, просто мужской привычкой. Наконец, она вздохнула и взглянула на него.
