что мог, чтобы не склонить голову и не уткнуться лицом в мягкость и нежность ее шеи, вдыхая запах. Чувствовать своими жаждущими губами нежность ее кожи, когда он коснется податливой плоти там.

О, почувствовать ее гибкое тело своим, желательно, чтобы тела их были обнажены…

Но затем — исходя из ее первой реакции на него — он решил, что она скорее захотела бы ударить его кувалдой.

Жаль.

Дейнжер нервно сглотнула, с внезапной тревогой посмотрев на мужчину, что стоял перед ней. Он был именно таким, как описывал его Страйкер… вплоть до белого кашемирового пальто.

Все это правда. Все из того, что он говорил, — правда.

Он личный истребитель Ашерона, который пришел, чтобы уничтожить их за то, что они поставили под сомнение его авторитет. Она вдруг ощутила непреодолимое желание перекреститься, но вовремя себя остановила. Последнее, что она могла позволить себе — это показать ему, что боится его.

Ее чрезвычайно суеверная мать — католичка всегда говорила ей, когда она была ребенком, что дьявол носит маску ангела. В данном случае, это было абсолютно верно. Мужчина пред ней был несомненно одним из ярчайших представителей своего пола. Его темно-русые волосы отливали золотом и ниспадали на воротничок. Он был одет повседневно [27], что еще больше подчеркивало мужественность его лица. Его четко вылепленные щеки были покрыты двухдневной щетиной, что добавляло дикости и свирепости его облику.

Как и у нее, его глаза были темными как полночь, такими же, как и у других Темных Охотников, но теперь она ощущала, что он не один из них. Во-первых, он не забирал ее способности Темного Охотника.

Аура небывалой силы и смертельной опасности окружала его. Она пульсировала в воздухе вокруг них и обжигала, что заставляло вставать дыбом волосы на затылке.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, заставляя свой голос звучать беспечно. Хотя ранее брошенный кинжал, скорее всего, мог еще раньше убедить его в том, что она не совсем настроена против него.

Да, это был воистину разумный поступок. Она делала все, что могла, чтобы не начать пялиться на него, выдавая тем самым то, что она знает кто он. Она бесконечно надеялась, что потом не пожалеет об этом.

Его улыбка была порочной и тревожащей:

— Ты пригласила меня.

Было ли это доказательство того, что Эш был даймоном? Ни один даймон не мог войти в дом без приглашения.

Или же он просто констатировал факт?

В любом случае она не готова была приветствовать его… пока.

— Я пригласила Эша. Не тебя. Я даже не знаю, кто ты.

Он, не колеблясь, ответил:

— Алексион.

Его голос был низким и хорошо поставленным. В нем был только какой-то слабый, едва различимый иностранный акцент, но она не могла определить его.

— Алексион…? — спросила она, задаваясь вопросом, какой была его фамилия.

Но он не собирался просвещать ее.

— Просто Алексион.

Келлер встал со своего кресла и присоединился к ним.

— Эш послал его на пару недель сюда, чтобы он проверил то, что ты говорила о предателях среди Темных Охотников.

Она выгнула бровь, глядя на Келлера.

— Это именно то, что сказал тебе Алексион?

Он напрягся, будто только сейчас осознав, что мог сделать что-то не то.

— Ну, да, но потом я сам позвонил Эшу, и он подтвердил это.

Хороший мальчик, он не поверил на слово этому мужчине.

— Эш сказал что-нибудь еще?

— Только попросил верить Алексиону.

О да, просто прекрасно. Да она скорее поверила бы раскачивающейся кобре около ее босых ног.

Прежде чем снова обратиться к Алексиону, Дейнжер вложила кинжал в ножны.

— Хорошо, приходиться признать, что я поторопилась с выводами. Я сама лично сегодня ночью проверяла некоторую информацию по предателю, и все в полном порядке, так что ты можешь хоть сейчас совершенно спокойно вернуться к Эшу.

Алексион посмотрел на нее прищурившись.

— Почему ты лжешь мне?

— Я не лгу.

Он склонил к ней голову, понизив голос, так, чтобы только она его слышала. Его близость была тревожащей и возбуждающей. Когда его дыхание коснулось ее тела, по коже пробежал озноб.

— Между прочим, Дейнжерос, я могу почувствовать ложь за девять миль.

Она посмотрела на него и увидела удивление в этих… Она нахмурилась. Более не черных, его глаза стали необычного каре-зеленого цвета и сверкали.

Кем он был, черт его дери?

Алексион пронзил ее свирепым взглядом, явно надеясь напугать. Это не сработало. Дейнжер отказывалась бояться кого-либо или чего-либо. Она проживала свое бессмертие также, как когда-то проживала свою человеческую жизнь, и потребуется что-то большее от этого… человека, чтобы заставить ее трястись от страха. Худшее, что он мог ей сделать, — это убить ее, а она уже была мертва…

Ну, пожалуй, все же были и более ужасные вещи, предположила она.

Когда он снова заговорил, его голос прозвучал чуть громче примитивного рычания:

— Мой единственный вопрос — это почему ты защищаешь своего предателя?

Она отодвинулась от него, не ответив:

— Келлер мы можем поговорить наедине?

В ответ на это Алексион коротко усмехнулся.

— Я оставлю вас наедине, чтобы ты смогла сказать ему, насколько он сделал тебя несчастной, позволив мне войти.

Он вышел в холл, который вел к гостевым комнатам.

Дейнжер сжала зубы. Только не говори мне, Келлер, что ты уже устроил его в моем доме!

Он должен быть не настолько глуп, чтобы это сделать. Как он мог сотворить такое, даже не посоветовавшись с ней? Ну все, он труп и на этот раз я не шучу!.

Она подождала, пока не убедилась, что Алексион оставил их наедине, и начала говорить, понизив голос, чтобы он не мог их услышать.

— Что, черт тебя дери, случилось сегодня ночью? Ты выглядишь так, будто кто-то избивал тебя.

— Так и было. Я наткнулся на группу даймонов, и, когда я сказал им проваливать, они сказали, что они теперь неприкасаемы. Они сказали, что теперь работают с Темными Охотниками и, если они захотят съесть оруженосца, то все в порядке.

Ярость начала подниматься в ней при мысли о том, что они хотели напасть на ее оруженосца.

— Они напали на тебя?

Он насмешливо посмотрел на нее.

— Нет, я сам себя побил. А ты как думаешь?

Она проигнорировала его сарказм, поскольку в эту секунду поняла, почему плазменный телевизор не работал, когда она вошла. Он был разбит.

— Что случилось с телевизором?

Келлер посмотрел на него и пожал плечами.

— Я не знаю. Алексион немногословен, поэтому я просто переключал каналы после того как мы