пробивались сквозь бесконечные пробки и наконец, благодаря нечеловеческому, прямо-таки чертовскому везению, настигли его. На лицах их была превеликая радость, ибо души их не были омрачены злобой. В наивности своей они даже не подозревали, как вероломно и жестоко обошелся с ними Габриель. Они схватили его и с боевым криком: «Вперед! На Сент-Шапель» — потащили к машине, быстро затолкали внутрь и вдобавок все на него навалились, чтобы он на сей раз не улетучился и показал им наконец все прелести столь дорогого их сердцу памятника архитектуры. Зази они с собой прихватить не удосужились. Франкоговорящая дама с насмешкой во взоре лишь едва заметно подмигнула ей на прощанье, как раз в тот момент, когда машина трогалась с места, в то время как другая, не менее франкоговорящая дама, хоть и вдова, попрыгивая на месте, испускала короткие, но громкие возгласы. Граждане и гражданки, находившиеся в радиусе происшествия, решили сдать свои позиции и отойти в более защищенные от шума места.

— Если вы не перестанете так орать, — проворчала Зази, — то сейчас придет полицейский.

— Маленькое глупое создание, — сказала вдова, — именно для этого я и кричу. Помогите! Гида сперли! Гида сперли! Держите гидасперов!

Наконец-то, привлеченный стенаниями вдовы, появился полицейский.

— Случилось что-нибудь? — спросил он.

— Мы вас не звали, — сказала Зази.

— Но вы тут такой гвалт устроили, — сказал он.

— Отсюда только что похитили мужчину, — сказала вдова, едва переводя дыхание. — Красивого к тому же.

Глаза полицейского загорелись.

— Черт подери! — сказал он.

— Тетушку мою, — сказала Зази.

— Понятно. А он тебе кем приходится?

— Он-то и есть мой тетушка, дубарь, — возмутилась Зази.

— А она — кто? — Он показал на вдову.

— Она? Никто.

Полицмен замолчал, чтобы как-то усвоить информацию. Дама, вдохновленная зазискими словами, тут же разродилась смелым планом.

— Мы должны пуститься в погоню за гидасперами. Они направлялись в Сент-Шапель. Там-то мы его и освободим.

— Не ближний свет, — заметил жандарм, проявляя определенную узость взглядов. — Я — не чемпион по кроссу.

— Что ж, по-вашему, я должна взять такси, да еще и заплатить за него?

— Правильно, — отметила Зази, которая была прижимистой от природы. — А она не такая дура, как я думала.

— Благодарю вас, — сказала приятно польщенная вдова.

— Не за что, — ответила Зази.

— И все-таки это очень мило с вашей стороны, — настаивала вдова.

— Не стоит благодарности, — скромно ответила Зази.

— Вы еще долго будете обмениваться любезностями? — спросил полицейский.

— А вы не вмешивайтесь, — сказала вдова.

— Вот женщины! — воскликнул полицейский. — Как это не вмешивайтесь? Хотят, чтобы куда-то бежал на всех парах, а если мне при этом ни во что не вмешиваться, то я вообще ничего не понимаю. Совсем ничего. — Потом ностальгически добавил: — Слова утеряли прежний смысл.

И завздыхал, глядя на носки своих башмаков.

— Так дядюшку не вернешь, — сказала Зази. — Потом скажут, что это я хотела сбежать, и это будет неправда.

— Не волнуйтесь, дитя мое, — сказала вдова, — я буду свидетельствовать в вашу пользу и скажу, что вы проявили добрую волю и ни в чем не виноваты.

— Когда человек невиновен, — сказал полицейский, — он в свидетелях не нуждается.

— Вот мерзавец! — воскликнула Зази. — Знаю я эти штучки. Все они одинаковые!

— Неужели ш вы действительно так хорошо их знаете, бедное мое дитя?

— Ах, милочка, не будем об этом, — жеманно сказала Зази. — Представьте себе: моя мама раскроила топором черепушку моему папе, так что кому-кому, а мне уж пришлось иметь дело с полицией, дорогуша.

— Вот это да! — сказал полицейский.

— Легавые — это еще что, вот судьи! Вот они...

— Все они — сволочи, — без предвзятости сказал полицейский.

— И полицейские, и судьи, вот они у меня где (жест), — сказала Зази.

Вдова посмотрела на нее с восхищением.

— Ну а я у тебя где? — спросил полицейский.

Зази внимательно посмотрела на него:

— По-моему, я вас уже где-то видела.

— Сомневаюсь, — сказал легавмен.

— А почему, собственно? Почему я не могла уже где-то видеть?

— Вот именно, — вмешалась вдова. — Девочка права.

— Благодарю вас, мадам, — ответила Зази.

— Не за что.

— Как это не за что? Наоборот.

— Они издеваются надо мной... — пробормотал полицейский.

— Что вы стоите? Давайте действуйте! Делайте же что-нибудь!

— Я точно его где-то видела, — сказала Зази. Внезапно вдова перенесла свое восхищение на полицейского.

— Ну, давайте продемонстрируйте, на что вы способны, — сказала она, сопровождая эти слова вулканически-зажигательным подмигиванием. — Такой красивый полицейский, как вы, должен многое уметь. В рамках законности, разумеется.

— Да он тюфяк! — сказала Зази.

— Нет же! — запротестовала вдова. — Ему нужна поддержка, понимание.

И она снова обратила на него влажный, термогенерирующий взгляд.

— Подождите! — воскликнул внезапно пришедший в движение полицейский. — Сейчас что-то будет! Вы увидите, на что способен Хватьзазад.

— Его зовут Хватьзазад! — воскликнула Зази с восторгом.

— А вот я... — сказала вдова, слегка покраснев. — А вот я — вдова Авот'я. Фамилия как фамилия, — добавила она.

Поскольку фуникулеры и метроллейбусы бастовали, по улицам города циркулировало большее, чем обычно, количество транспортных средств. Тем временем обочины были забиты усталыми, измотанными спешеходами и спешеходками, пытающимися поймать машину. Все они в душе рассчитывали на то, что у владельцев средств передвижения, из-за сложной обстановки на улицах города, появится непривычное для них желание помочь ближнему.

Хватьзазад тоже встал у края тротуара, вынул из кармана свисток и извлек из него несколько душераздирающих звуков.

Но машины, не останавливаясь, проезжали мимо. Велосипедисты радостно и беззаботно ехали навстречу своей судьбе. Представители семейства двухколесных с мотором, увеличивая децибелы,