Старый сукин сын, конечно, заказал самое дорогое шампанское и устрицы. Берк был в ужасе. Обед обещал пожрать его последние деньги!

— За Мастера! — провозгласил Чеплак, поднимая бокал.

Чтобы хоть немного спасти положение, Берк заказал себе салатик и самую дешевую рыбу. И не налегал на шампанское.

— Ну-с, вернемся к нашему всемирно знаменитому Стефансону. Тесла обещает устроить по заказу северное сияние. Небывало яркое и многокрасочное. Чудо произойдет 30 июня 1908 года точно в девять тридцать по Гринвичу. Искусственно вызванное полярное сияние будет такой силы и масштаба, что его смогут наблюдать десятки тысяч людей на севере Европы. Однако ближе к Северному полюсу оно будет выглядеть всего эффектней. Стефансону предназначалась роль особого зрителя — единственного, кто знает, что и когда произойдет. Он подтвердит всему миру, что Тесла совершил немыслимое — направил пучок энергии в верхние слои атмосферы над Северным полюсом и спровоцировал свечение разреженных слоев воздуха на больших высотах. Знаменитому полярнику поверят, и мировой резонанс будет огромен. Люди убедятся, что можно передавать электроэнергию по воздуху на огромное расстояние. Стало быть, Тесла способен создать приемники этой энергии — и совершить новую грандиозную техническую революцию!

— И чем же все закончилось? — вяло поинтересовался Берк. Почти сто лет спустя он отлично знал, что эксперимент закончился ничем. Грандиозной технической революции не вышло.

— В назначенное время 30 июня Мастер, в присутствии моего отца, включает свой трансмиттер. Как и ожидалось, внешне ничего не происходит. Все события должны разворачиваться за тысячи километров, в верхних слоях атмосферы. Однако первые сообщения с севера Европы о фантастичнейшем полярном сиянии небывало далеко от макушки Земли — эти сообщения, в эпоху телеграфа и радио, Тесла ожидает получить в пределах нескольких часов. Но время идет… а о поразительном феномене на севере Европы никто не кричит. А затем приходит и доклад Стефансона: в назначенное время он не наблюдал на небе ничего особенного. Тесла рвет и мечет. Какой унизительный провал! В чем же заключается ошибка? Где он просчитался?

Чеплак сделал эффектную паузу и подлил себе шампанского.

— А Тесла действительно просчитался, — продолжил он. — Точная наводка луча в те докомпьютерные времена была самым головоломным делом. И именно тут случилась ошибка. Пучок энергии разрядился в двух тысячах миль от заданного района. Удар пришелся по сибирской тайге. Однако подробности происшедшей там трагедии Тесла узнал лишь через несколько недель. В бассейне реки Тунгуска произошел чудовищной силы взрыв — на тысячах квадратных миль тайга выжжена дотла, все деревья повалены, все живое испарилось. Места там почти необитаемые, поэтому если и были жертвы, то немногочисленные. Потом тунгусскую катастрофу свалили на метеорит. Сегодня утверждают, что взорвалось ядро небольшой кометы при вторжении в плотные слои атмосферы. Но Тесла и мой отец знали, что это результат «выстрела» из трансмиттера. Тесла до конца жизни упрекал себя за беспечность. А если бы пучок энергии спалил не кусок тайги, а большой город?

Берк отложил вилку и недоверчиво смотрел на старика.

— Очень оригинальная версия, — сказал он. — Хотя с доказательствами у вас плохо.

— Тунгусский «метеорит» упал 30 июня в девять тридцать по Гринвичу. Вы думаете, подобные совпадения случаются?

Берк вздохнул и опять взялся за вилку. Пусть специалисты ломают головы над подобными вопросами… Но тут его обожгло воспоминание, и он быстро спросил:

— Послушайте, а ведь Уилсон делал на симпозиуме доклад именно про тунгусскую катастрофу?

— Да, и доказывал, что нет никаких теоретических препятствий для создания трансмиттера, который способен учинить подобные разрушения.

— Но если насчет выгоревшей тайги правда… Тесла ведь должен был сообразить, что у него в руках! Про атомную бомбу тогда, наверное, еще никто и не думал. Однако в его руках было нечто почище атомной бомбы!

— Тесла был убежденный пацифист, — возразил Чеплак. — У него хватило силы воли и мужества похоронить свое изобретение. И так надежно, что после его смерти ФБР не нашло никаких записок, на основе которых можно было создать это смертоносное оружие. Тесла продолжал разработку трансмиттера как передатчика мирной энергии. В лаборатории он изучал способы точной фокусировки луча, эксперименты на башне временно прекратил. Однако денег было в обрез, и в 1917 году вышку на Уорденслиффе разобрали и продали как металлический лом.

Берк рассеянно кивнул. У него самого денег было в обрез.

— Ваш друг Уилсон… По-моему, он «расколол» секрет аппарата. Он пробыл тут двенадцать дней. Прилежнейшим образом читал дневники моего отца в хронологическом порядке, начиная с 1902 года. Но больше всего его интересовали те годы — 1907-й, 1908-й, 1909-й и 1910-й, — когда Тесла разрабатывал трансмиттер, а потом юстировал систему наведения.

Берк опять рассеянно кивнул.

— Думаю, он нашел то, что напрасно искало ФБР. Он намерен построить трансмиттер. Из разговоров с ним я понял, что он самостоятельно прошел большую часть пути. И в записках моего отца ищет ответ на последние ключевые вопросы. Только в отличие от Теслы он не собирается передавать электричество на расстояние и становиться благодетелем человечества. Он хочет получить оружие.

Теперь Берк насторожился.

— Итак, по-вашему, он мечтает о сверхоружии. Но почему вы уверены, что дневники вашего отца ему помогли?

— В последний день он был вне себя от радости. Уезжал счастливым, в совершенной эйфории. По натуре он явно сдержанный и замкнутый, почти мрачный, а тут сиял и улыбался. На прощание обнял меня — не сухо, на свой обычный манер, а по-настоящему — облапил от всей души. Забыл, что мне восемьдесят, и измял как ровесника! Помню его последние слова: «Пришло время для пляски». Вначале я подумал, что он имеет в виду танцевать от радости. Но произнес он это как-то странно, словно говорил о какой-то особенной пляске — пляске с большой буквы. Словом, я остался с очень неприятным ощущением.

— «Пришло время для пляски», — задумчиво повторил Берк. Уж не хочет ли этот малый потанцевать на могиле человечества?

— Я его даже остановил, — сказал Чеплак, — и спросил, о какой пляске он говорит. Уилсон только загадочно усмехнулся и двинул прочь.

— Стало быть, теперь он построит трансмиттер?

Чеплак пожал плечами:

— Я заурядный преподаватель физики. Мой научный талант всегда был с ноготок. Что достижимо, а что нет — не мне судить. Скажу одно: Уилсон очень умен и талантлив. И прилежен, как сто чертей. Он занимается проблемой давно и пристально. Не жалея ни сил, ни времени. Добьется он чего-либо? Не знаю. И, честно говоря, мне наплевать. Я человек старый. Хотя и планирую еще чуток покоптить небо, однако до конца света, по Уилсону, вряд ли доживу. И потом — может, у этого американца мозгов достаточно, однако финансовая кишка явно тонка. Не поднять ему проект такого масштаба.

— Почему вы решили, что у него нет денег? — удивленно спросил Берк.

— Он явился ко мне с бутылкой дешевого вина — у нас его только бомжи пьют! Жил в поганеньком отеле, а приличные иностранцы останавливаются в «Гранд Топличе». И все двенадцать дней ел только пиццу, пиццу, пиццу. Так что нужного капитала у него не имеется. Мое общее впечатление от его визита: еще один «поехавший» на Тесле. Напишет восторженную статейку о Мастере, поместит в Интернете — на