Шура. Ну, постельку, коечку.

Парасюк. Ах, у Экипажевых угол снимаешь?

Шура. Угол! Фи, как вы вульгарно выражаетесь! Может, еще ночлежка — скажете. Постельку, постельку. А ты что, в зятья к Экипажеву заделался?

Парасюк. Экипажев сам по себе, а я сам по себе.

Шура. Такую себе подругу оторвал!

Парасюк. Что, хороша?

Шура. Во!

Парасюк. А ты все ездишь?

Шура. Езжу, чтоб им всем повылазило! Ох, Парасюк, поди сюда, что я тебе скажу. Нет, нипочем не скажу! Хоть ты меня зарежь!

Парасюк. Учиться бросила?

Шура. Какой там! Учусь. И Мишка учится. Мишка — это Экипажев-сын, Михаил Анатолиевич. Мы оба думаем в сентябре держать в техникум.

Парасюк. Ишь как разоделась! В пух и прах. Ты что — ограбила кого-нибудь или обокрала?

Шура. Сверхурочные получила. Сорок два рубля. Тапочки новые купила. Во! Гуляем! Ох, Парасюк! Значит, мы теперь с тобой вроде как… ох, не скажу!

Парасюк. Малохольная! (Смотрит на часы.) Ого! Мне еще в Комакадемию надо смотаться. Тут где-то Агнесса, так ты ей скажи, чтоб меня не ждала. И старику скажи. Он тут по каким-то общественным делам пошел.

Шура. Дежурит с ключом возле уборной, чтоб жильцы свет тушили. Вот тебе и всех общественных делов.

Парасюк. А, ты, маленькая язва! Приходи вечерком… с Мишкой со своим… А?

Шура. Ах ты, язва.

Парасюк уходит.

Шура одна.

Шура. А набросано! А накурено! Только выскочи из квартиры… (Поднимает с полу квитанцию.) Квитанция какая-то: «Магазином Госторга уплачено Экипажеву А.Э. за дамские бриллиантовые серьги четыре тысячи пятьдесят рублей». Такой документ прямо на полу валяется, как сметье. Ей-богу, эти интеллигенты — чистые дети. Такой денежный документ! Надо его спрятать и Мишке отдать, а то старик уж совсем никуда не годится.

Входит Экипажев.

Экипажев. Где зять?

Шура. Сказал, что извиняется. В академию пошел. (Уходит.)

Экипажев. Зять пошел в академию. Вот это зять! А вы говорите — Дарвин!

Входит Ананасов, трезвый, но с сильного перепоя.

Экипажев (про себя). Парасюк.

Ананасов. Здравствуйте.

Экипажев (про себя). За приданым пришел.

Ананасов. Здравствуйте, папаша!

Экипажев (про себя). А вот я тебе сейчас пропишу папашу. (Ему.) Здравствуй, братец. Ты что ж это себе позволяешь, любезнейший? А?

Ананасов. Простите великодушно. Несчастный случай. Немножко с дороги переложил. Ничего не помню.

Экипажев. Ах, ничего не помнишь? Так я тебе могу напомнить.

Ананасов. Кажется, я с вами на брудершафт не пил.

Экипажев. На брудершафт? Вот как! Оказывается, ты даже такие тонкие слова понимаешь? Брудер-шафт! Хм… Это любопытно.

Ананасов. Позвольте…

Экипажев. Не позволю! Да как ты осмелился? Да я, братец, не посмотрю на то, что ты мастеровой!

Ананасов. Позвольте…

Экипажев. Не поз-зволю! Да что же это ты, милейший, а? Советского законодательства не знаешь? Против собственной власти прешь? Приданое требуешь?

Ананасов. Уговор дороже денег.

Экипажев. Уговор? С кем уговор?

Ананасов. С дочкой вашей. С моей супругой.

Экипажев. Вот как! Успел уговориться уже! Напрасно, любезный, торопился. Я ее проклял и лишаю приданого. Нуте-с!

Ананасов. Не имеете права!

Экипажев. Не имею права? Ах, так! Ты, кажется, позволяешь себе учить меня советскому законодательству? Бриллиантов тебе подавай? Жемчугов? Рубинов? Сапфиров? Хризопразов? А тебе, хаму, не известно, что в Советской стране приданое отменяется? Тебе что, феодализма захотелось? А вот я тебя за такие мысли в милицию сейчас отправлю! Вот будет тебе тогда в милиции феодализм!

Ананасов. Но, папаша…

Экипажев. Молчать! Никакой я тебе не папаша! Я не давал согласия на ваш брак. Вон из моего дома!

Ананасов. Что вы этим хотите сказать?

Экипажев. А то самое. Пошел вон из моего дома!

Ананасов. А! После того, что вы позволили себе по отношению ко мне, нам остается одно: взять свои вещи, немедленно переселиться к вам и жить до тех пор, пока вы не отдадите приданое, чтобы мы могли купить себе приличную комнату.

Экипажев. Ну, нет-с, любезнейший. Дудки! Хоть ты и директор, и класс-гегемон, и хозяин положения, и прочее, и прочее, но попрошу не забывать, что я не одинок. На моей стороне первоклассный юрист Ананасов.

Ананасов. Ананасов?

Экипажев. Да-с! Старик Ананасов! Я сегодня приглашен к старику Ананасову на чашку чаю.

Ананасов. Плевал я на старика Ананасова! Я сам себе Ананасов!

Экипажев. Вы видите, господин Белинский?

Ананасов. Только без лирики! Я не марксист. Короче: серьги на бочку, или я вам устрою небывалый, феерический скандал в публичном месте!

Экипажев. Вон!

Ананасов. Ах, так! Но имейте в виду. От меня никуда не скроетесь. Ни-ку-да! На дне моря найду! Найду и публично набью морду!

Экипажев. Вон!

Ананасов уходит.

Входит Шура.

Шура. Батюшки! Что случилось?

Экипажев. Меня оскорбил хам. Мерси! Но мы еще посмотрим!

Входит неподвижная и холодная, как статуя, Артамонова с кастрюлей дымящихся щей. Ее