руководством «ударно трудился» Ежонов, что навело его на весьма серьезные размышления…

Посидев в его палате и обсудив свои текущие дела, с еще более свирепым и кровожадным видом опера покинули клинику. Петрухин, которому не давали покоя обстоятельства гибели жены Хухминского, поручил им найти все материалы по тому ДТП, а также постараться разыскать бывшую прислугу олигарха, которая, вполне вероятно, могла знать какие-то реальные подробности.

Парни сразу же разделились по разным направлениям. Михаил Стрижов отправился в архив, а Олег Ульянин поехал по тому же адресу, где уже побывал Борис, к бывшим соседям Хухминских.

Искать в архиве документы десятилетней давности – дело весьма и весьма неблагодарное. Проторчав до обеда в море старых бумаг, подшитых в скоросшиватели и упакованных в папки, Стрижов не поверил собственным глазам, когда все же сумел обнаружить документы по ДТП, во время которого погибла супруга Хухминского. Пролистывая немногочисленные бумаги – протокол по факту ДТП, заключение судмедэксперта, заключение технической экспертизы, которая сочла случившееся следствием скверных погодных условий, показания немногочисленных свидетелей, Михаил наткнулся глазами на слова какого-то автомобилиста, который был ближе всех к месту аварии. Согласно его утверждениям, которые почему-то никто не принял во внимание, ДТП спровоцировала красная «копейка» с тонированными стеклами и заляпанными грязью номерами. Она очень грамотно подрезала машину Хухминской именно в том месте, где риск сорваться с полотна дороги был максимальным.

Подняв данные по угонам, которые произошли в те же дни, Стрижов обнаружил, что в розыске числился автомобиль «ВАЗ» «ноль тринадцатой модели» красного цвета с тонированными стеклами. Тут же была присовокуплена составленная позже справка об обнаружении в лесном массиве обгоревшей «копейки» с номерами двигателя и кузова, соответствующими тем, что были у угнанной несколькими днями ранее.

Улыбнулась удача и Ульянину. В течение нескольких часов, обойдя более трех десятков квартир, Олег нашел-таки деда, который был знаком с бывшей домработницей Хухминских, которая работала у них, пока их семья проживала в этом районе города. Когда Хухминский перебрался в особняк у набережной, женщина уволилась, поскольку это было слишком далеко от ее дома. Проживала она в соседней пятиэтажке с зятем и дочерью.

Позвонив в дверь, Ульянин увидел перед собой еще крепкую женщину в годах, со строгим, внимательным взглядом. Узнав, что визитер из милиции ищет людей, работавших с Аркадием Хухминским, женщина посоветовала встретиться с бывшим шофером олигарха.

– Степаныч работал у него до самой пенсии, – пояснила она. – И когда еще Аркадий Никодимович был замом на жиркомбинате, и когда в гору пошел, стал вообще не знай кем… Он у него и в новом доме какое-то время работал. Елизавета Ивановна при Степаныче погибла, он это помнить должен.

– А что вы можете сказать о взаимоотношениях в семье Хухминских? – взяв у женщины адрес экс- шофера олигарха, напоследок поинтересовался Олег.

– Женщина она была золотая. Терпела все его выходки, всю его гульбу, упокой Господи душу его грешную… – женщина мелко перекрестилась. – Может, потому, что любила его очень. А вот он… ревновал ее ко всякому столбу. Хоть она, говорю как на духу, ни в чем себя ни разу не уронила. Но он ей не верил, постоянно пилил и донимал придирками. Она, чтобы не сидеть без дела, открыла женскую парикмахерскую, при ней устроила хороший косметический салон… Помните, на проспекте Ворошилова, теперь он Садовый, был салон «Элегия»?

– Да, вроде помню, – согласился Ульянин. – Я тогда еще учился в школе.

– Это и был ее салон. И вот ведь какая чушь! Все клиентки у нее – женщины, работали только женщины. А он все равно глодал. Требовал чуть не поминутного отчета: где была, с кем и о чем говорила… А уж когда с одной фирмой заключила договор на поставку нового французского оборудования, он совсем как с катушек съехал. Переговоры-то она вела с представителем фирмы, а тот, как на грех, оказался видным собой мужчиной, да еще и свободным – то ли вдовым, то ли в разводе. Вот уж тогда он бесился!.. По правде сказать, я из-за этого к ним в тот дом работать и не пошла. Надоело смотреть, как он над ней измывается…

Найдя бывшего водителя олигарха, Ульянин услышал еще более интересные подробности семейных тайн Хухминских. Сердито сопя, Степаныч подтвердил сказанное бывшей домработницей:

– Было, было, ревновал он Лизу почем зря. К примеру, едем куда-нибудь с ним, а он то и дело по телефону проверяет, где она, с кем, чем занимается… Она ж из-за этого под конец решила подать на развод. Он как об этом узнал, словно совсем ополоумел. А тут этот фирмач подле нее замаячил. Вроде как бы по делам, по работе… Но тут и дураку было понятно, что втюрился мужик по самые уши.

– Она собой была хороша?

– Не то слово! – Степаныч изобразил многозначительный жест. – Алька, дочка ихняя, в нее вся как есть пошла. А вот характером – в папашу. Он ее сызмальства как звереныша натаскивал. Может, еще и из-за этого Лиза решила уйти, чтобы дочь не стала копией своего отца… Но, скорее всего, тот фирмач ее сумел уговорить уйти от Аркадия. А погибла она осенью, в октябре. Но вообще-то погода была хорошая. Я до сих пор не понимаю, как она могла перевернуться. Машину водила очень аккуратно, не лихачила. А в тот день они очень сильно поругались, и она сказала, что уезжает к сестре. Мол, больше в этом доме я не живу.

– А Хухминский мог кого-нибудь нанять, чтобы устроить аварию? Ну, наподобие того, что – не доставайся ты никому?

– Мог… – кивнул старик. – У него в ту пору службой безопасности заведовал один фрукт, который за деньги мог бы и мать родную продать. Фамилия… Уж и не помню… Ну, его уже нет в живых. После того как погибла Лиза, он как-то сразу разбогател. Да-а… Купил себе новенькую «Мицубиси», дом где-то на окраине… От Никодимыча сразу же ушел. Но не зажился. И года не прошло, отчего-то помер. А еще в ту же пору без вести пропал и тот фирмач. Как в воду канул. Ну мы-то понимали, что без Никодимыча тут не обошлось. Но помалкивали…

Ближе к вечеру опера побывали в кафе «Юнона и Авось». Пристрастно побеседовав с официанткой, обслуживавшей столик Бориса и Майи, они смогли выяснить, что тот якобы завсегдатай, который минувшим вечером пытался спровоцировать скандал с Борисом, в кафе появился впервые. Припомнила она и уход запомнившейся ей пары.

– Сама понять не могу, – пожимая плечами, рассказывала женщина, – почему с такого легкого вина его вдруг развезло до потери памяти? Мужчина-то вроде очень крепкий. Он как-то сразу – бах! И уже сидит вовсе никакой. Эта девица меня подозвала, сама расплатилась и стала мужчину поднимать из-за стола. А он ни в какую. Ну я ей помогла его на ноги поставить, она его руку перекинула себе через плечо и повела к выходу. Шел он как робот, как будто перед собой вообще ничего не видел. Так и ушли… А сразу за ними и тот, про которого вы спрашиваете, быстренько смылся.

Теперь стало совершенно очевидно, что наркотик Петрухину подсыпала именно Майя, а «завсегдатай» был не более чем «подсадной уткой».